сорока лет назад затеяла заговор с целью свергнуть засидевшегося на троне Северных Границ лорда Вал’Акэш. Заговор, естественно, раскрыли, всю семью — казнили, включая детей. Только самого младшего, еще младенца, Съерелла Вал’Реш, Раудгард приказал оставить в живых. Многие тогда шептались, что зря Хранитель Северных Границ проявил милосердие. Они оказались правы: спустя дюжину лет повзрослевший Съерелл решил отомстить за убитого отца и заявился к самому лорду Вал’Акэш. Попытка юнца лишить его головы, развеселила Раудгарда, и он вновь пощадил мальчишку, предупредив, что третьего раза не будет. А для того, чтобы подрастающему уму было чем себе занять, а не думать о несправедливости мира, он взял Съерелла к себе на воспитания. Как раз в это время его собственная дочь «порадовала» отца внуком-полукровкой, и многие стали поговаривать, что в лице юного Вал’Реш лорд Вал’Акэш нашел долгожданного сына. Съерелл, и правда, вырос преданным и верным соратником своего наставника и спасителя. Он полностью отрекся от семьи, которая посмела нарушить клятву своему лорду, и даже имя своего рода не любил слышать. Он стыдился прошлого Вал’Реш, горя желанием искупить грехи родни перед своим обожаемым лордом Раудгардом. Под руководством Вал’Акэш Съерелл стал непревзойденным воином и стратегом, в свои неполные сорок обойдя бывалых бойцов севера. Даже Тейнол признал, что воспитанник лорда Раудгарда заслуженно занял место его правой руки. Безжалостный убийца, верный страж своего господина, дикий пес, подчиняющийся лишь одному, с холодным сердцем и разумом.
— Надеюсь, они не подерутся, — произнесла Элиэн с хорошо скрытой тревогой. Уточнять, кого она имела в виду, было не нужно.
— Лорд Вал’Акэш держит слово, — тут же процедил оскорбленный недоверием Императрицы Съерелл. — Он не покусится на жизнь Императора.
— Да, Вадерион тоже не желает вредить Хранителю Северных Границ, — будничным тоном заметила Элиэн, разливая чай. Молодой (в Темной Империи только после тридцати пяти лет эльф считался хоть сколько-нибудь взрослым) дроу продолжал смотреть на нее с плохо скрываемым подозрением. В отличие от Вадериона и тем более от Раудгарда, Съерелл имел весьма приятную наружность, что вкупе со сталью в глазах и повадками опасного хищника превращали его в воплощения той самой холодной роковой красоты, на которую падки многие женщины. Сам же молодой лорд Вал’Реш относился ко всем с ледяной расчетливостью, чем напоминал великолепно заточенный, но бездушный клинок. Однако Элиэн, глядя на него, думала лишь о том, как должно быть сложно жить, служа тому, кого боготворишь, слыша за спиной грязные слухи и намеки, каждый день доказывая всем своим существованием, что ты не предатель, но все равно чувствуя на коже клеймо позора.
Чашку с чаем, предложенную Элиэн, Съерелл взял с таким видом, словно там был яд. Следовало немного разбавить обстановку.
— Чем вы занимаетесь в свободное время, лорд Съерелл?
— Что? — переспросил вновь сбитый с толку дроу.
— Безусловно, вы великолепный воин, но я — всего лишь женщина и не разбираюсь в таких сложных вещах. Любой мой вопрос, касающейся вашего долга, который вы столь рьяно исполняете, покажется вам нелепым. Так что поговорим о чем-нибудь неважном. Как вы проводите те редкие минуты свободы, что достаются вам?
Съерелл внимательно выслушал ее, смерил подозрительным взглядом (но уже менее враждебным) и осторожно ответил:
— Читаю.
— Я тоже люблю книги, — с охотой поддержала разговор Элиэн. — Что вы предпочитаете читать?
И вот тут ее собеседник явно замялся, вертя в руках чашку с чаем с такой скоростью, что грозил вылить кипяток себе на колени. Элиэн успокаивающе улыбнулась ему и протянула печенье.
— Я люблю сладкое, а вы?
— Да, но на севере его мало, — с потерянным взглядом ответил Съерелл и тут же подобрался: — Но это неважно.
— Как скажете, — послушно согласилась Элиэн, придвигая к нему корзинку с нежными маленькими бисквитами — первое, к чему она приучила слуг, это готовить для нее десерты.
— Я читаю Варта Лар’Кара, — неожиданно произнес Съерелл после пятиминутного молчания, за которое они вдвоем успели уничтожить почти все, что принесли слуги. Дроу хоть и отнекивался, но руки так и закидывали в рот очередное сладкое творение.
— Мне тоже нравится поэзия, — поддержала Элиэн. — Правда, у Лар’Кара очень тяжелые стихотворения, после них обычно хочется чего-то легкого, воздушного.
— Вы не читали Фелна Рыжехвоста?
— Нет, не доводилось, но имя знакомое.
— Очень хороший поэт, его стихотворения вселяют веру в жизнь.
— Благодарю за совет, а…
Вот так тихо и мирно они допили чай, продолжив разговор о поэзии. Когда Вадерион закончил обсуждать с лордом Вал’Акэш оборону Северных Границ и другие организационные вопросы (все же мужчины решили не выяснять отношения, продолжив молча друг друга ненавидеть), Съерелл уже сидел и декларировал Элиэн свои собственные стихотворения. Как оказалось, дроу сам был поэтом, и его произведения отличались не меньшей пронзительностью, чем у именитых авторов.
— Обязательно поделитесь со мной всем своим творчеством! — поставила условие Элиэн и даже погрозила пальцем. Польщенный Съерелл молча склонил голову. — Вы ведь не будете против небольшой переписки?
— Нет, конечно. Тем более вы будете моей единственной слушательницей.
— Вы оказали мне честь, лорд Съерелл.
— Напротив, это сделали вы, ваше величество, — с благодарностью в голосе произнес темный эльф.
— Съерелл? — такого удивленного выражения лица у каменного Раудгарда Вадерион не видел давно. Темный Император с какой-то философской обреченностью взирал на сидящую на диване парочку, застигнутую врасплох. Почему-то он не сомневался, что Элиэн и этого темного убийцу превратит в послушную блеющую овечку. И как у его супруги получается так ловко обезоруживать всех вокруг, заставляя уже их желать ее расположения. Ладно Шэд, но Тейнол? Теперь вот Съерелл Вал’Реш. Вадерион не знал, гордиться своей супругой или ревновать. Решил, делать и то, и то.
В итоге пристыженный Съерелл удалился со своим наставником, Элиэн, состроив самое невинное личико, отправилась в спальню, а Вадерион тихо поинтересовался у пустой комнаты:
— И чем они тут занимались?
— Ничем предосудительным, — ответил Тейнол, появляясь из теней. — Всего лишь милая беседа.
— Тейнол.
— Вадерион, я присматривал за Императрицей. Все в порядке, что же касается темы их беседы, так они обсуждали литературу. Не военную.
— Надо же, и тут Элиэн нашла единомышленника, — проворчал Вадерион. Он оставался недовольным до тех пор, пока Вал’Акэш не вынес свое тело за пределы Мелады. К счастью, произошло это уже на следующее утро. Замок и столица облегченно вздохнули, а у Элиэн появился новый собеседник для долгой переписки.
Спустя неделю после отъезда Хранителя Северных Границ между императорской четой произошел разговор, затронувшей вышеупомянутого лорда.
— Разве твоя дружба со Стефалией не должна была частично примирить Раудгарда с твоим существованием? — поинтересовалась как-то Элиэн, когда они с Вадерионом
