пасть. В глазах его плескался концентрированный страх.
«А в наших глазах, Старший, с каждой секундой всё больше собирается первородный гнев».
Вот и пусть собирается. Ибо нефиг всяким там рогатым раскрывать пасть на то, о чём они понятия не имеют!
«Ты только глазки-то притуши, нехорошо будет, если мы убьëм его».
Усилием воли я избавился от гнева и приступил к третьей, последней, попытке пройти метательную станцию хоть на какой-то результат. Метать, к слову, пришлось сулицы, которые я прописывал воинам четвёртого тира Детинца. Мишени двигались, попасть в них было трудно, на попытку отводилась всего минута, но я, по всей видимости, на остатках гнева, попал в сорок одну минешь на три больше, чем нужно для лучшего результата.
— П-поздравляю с п-победой, — заикаясь, проговорил Копыт. — Свага с-совершенно точно в-ваша. Н-не могли бы уйти отсюда п-побыстрее? П-пожалуйста, мне очень не уютно п-при вашем п-присутствии.
Молча покрутившись в поисках Прокопа, я обнаружил его за спиной. Тот, так же молча, кивнул на проход между ольхами. Отойдя метров десять от станции, мóлодец всё же заговорил.
— Теперь я понимаю, почему Владыка просил с вами не шутить, — сглотнув, произнёс он.
— Мы же на «ты» были.
— Но после случившегося…
— …ничего не изменилось.
— Ладно, — покладисто кивнул Прокоп. — Ты так болезненно реагируешь на слова о семье?
— На слова нет. На глумление — да.
— Я учту.
Следующей моей станцией стал треугольник из лип, по семь деревьев с двухметровыми промежутками между ними на сторону. С одной из лип спустилась шикарная рыжая белка с пушистым хвостом, больше его носительницы раза в полтора. Оглядев нас с мóлодцем, она остановила взгляд на мне.
— Ой, ну наконец-то! — по-человечески всплеснув руками, воскликнула белка. — Спасибо, добрый человек, что приструнили этого окаянного. Вот прям спасу от него не было, всё бранился и бранился, и ладно бы как честные звери, защищая родных и близких ему, так нет же! Весь лес устал от его поганого языка, мы уж пытались донести ему, а он… Что в лоб, что по лбу, так у нас говорят. И хорошо, что появились вы, добрый человек. Пусть сам по себе невысок и бородат, и глаза нездешние, это да, но за этого поганца можно и отцеубийство простить, чего уж там.
— Ну это уже слишком, — отозвался я. — Продать убийство отца одним поставленным на место поганцем…
— А коли отец весь непутëвый? — спросила в ответ белка. — Коли женщин бьëт да деток притесняет? Коли сам напросился и плакать по нему всё равно никто не станет?
— У нас всё равно не принято убивать отцов, — остался я при своём мнении. — Можно в тюрьму до конца его дней упечь, но убивать не принято.
— Так у нас тоже, — снова всплеснув лапками, произнесла собеседница. — А вот у нордов, я слышала, можно кого угодно на поединок чести вызвать. Правда, как они там ещё не поубивали друг друга, мне неведомо и…
— Раня! — чуть повысив голос, обратился Прокоп к белке. — Ярогрейв спешит, ему нужно пройти твою станцию.
— Вообще не даёшь с нормальным человеком поговорить! — воскликнула белка со странным именем. — Ладно, дело есть дело.
Очередной всплеск лапками — и между липами повисла верëвочная тропа, уходящая по широкой спирали вверх метров на десять. На самом верху этого подьëма находилась крупноячеистая сеть, отдалëнно напоминающая страховку в парках аттракционов. Похоже, именно туда мне и надо будет добраться. И сделать его за «5:04» на норму, либо на минуту двадцать быстрее за лучшую награду.
И в целом, в этом не было ничего сложного. Раскачиваться на канатах как тарзан и лазить по верëвочным лестницам мне даже понравилось, тем более, что тропу необязательно было проходить по прямому, пусть и извилистому, маршруту, в определëнных местах можно было срезать. И я этим без зазрения совести пользовался, перелетая на одном канате сразу несколько платформ, либо подпрыгивая от одной лестницы к другой, если их разделали в высоту чуть расстояние больше моего роста. Здесь, в отличие от третьей станции, платформы отказались устойчивыми, так что проблем не возникло.
В это же время Себеш проходил боевой практикум по итогам рукопашных тренировок. Враги, оказавшиеся, внезапно, голышами из моего Второго данжа, выходили по одному каждые пять секунд. Если за это время противник всё ещё был жив, их становилось двое, через пять секунд — ещё на одного больше и так, теоретически, до бесконечности. Другое, дело, что ограничение, наверняка, всё же есть, иначе это не имеет смысла. И поначалу бывший дроу вполне успешно справлялся с голышами, успевая убивать одного до прихода следующего. Но вот один противник уворачивается от верного удара, ему на помощь спешит второй, Себеш не понимает, кого лучше ударить, там приходит третий… В общем, в какой-то момент врагов вокруг Ревнителя становится сразу шестеро и это переводит бой в разряд критических. Мне тут же хочется помочь своему бойцу, хотя бы отвлечь парочку голышей, раз в прямой контакт вступать нельзя… ну да, похоже, именно так другие игроки немного нарушали правила, о чём говорил Ярнос. Только вот я далеко и сделать ничего не могу, только упасть вниз, практически дойдя до сети. Первая попытка оказалась проваленной без зачёта времени.
Пока я приходил в себя, вновь вступая на тропу, обстановка вокруг Себеша резко поменялась. Вроде и десяти секунд не прошло, а вместо восьми соперников рядом с ним лишь трое. Лог радует интересной строкой — Ревнитель удачно применил «Двойной удар». А я ещё думал, стоит ли брать этот приём. Получается, зря сомневался. У Драйда есть похожий, полученный при первом посещении Архипелага Зова Ергрида, но действует иначе. Берсерк наносит одному противнику двойной урон, а Себеш атакует двух близко стоящих противников. В этот раз противники стояли уж очень близко, вместо двоих получилось стукнуть троих, четвëртого задеть наполовину, а на пятого насмерть упал один из первых трёх. За такую успешную атаку активировалась разблокировка подспособности приёма, ей стало «Добивание», получаемое при убийстве трёх и более врагом одноразово, и этим «Добиванием» Себеш пафосно, с самом, прервал жизнь того четвёртого.
Дальше я не отвлекался, нужно было пройти тропу. На пределе своих возможностей, практически опустошив полоску бодрости, получилось выбить хороший результат, шесть секунд не дотянув до отличного. Смог бы я лучше? Сильно вряд ли, это реально лучший результат, на который я
