«На месте вашего сиятельства я бы пил чай аккуратнее».
И это еще Ливен казался мне параноиком…
Мы расселись по свободным креслам, и принцесса Катарина вызвалась разлить чай по чашкам. Когда наши взгляды встретились, она стыдливо опустила глаза и, кажется, немного покраснела.
— У нас здесь куда более домашняя обстановка, нежели вы привыкли, князь Николай, — улыбнулся король. — Мы очень ценим возможность провести время всей семьей.
— Для меня еще большая честь присутствовать на подобном семейном чаепитии, — я чуть склонил голову. — Признаюсь, подобный формат мне куда больше по душе.
— Тогда я понимаю, почему вы с моим сыном поладили, — улыбнулась королева и добавила в чашку ложечку сахара. — Александру также чужды церемонии.
Король Петар жестом привлек к себе внимание, и разговоры стихли.
— Светские беседы — это великолепно, но все же я хочу огласить то, зачем пригласил вас сюда, князь Николай. Сын все рассказал мне, я также ознакомился с отчетами службы… И должен признать, что сегодня вы спасли нашу династию. Более того, я убедился в том, что вокруг нас действительно плели заговор. Мне уже давно стало известно о планах одного из членов моей семьи на то, чтобы сместить меня с трона. И хотя эти два события совпали, выяснилось, что косвенная связь между ними есть.
— Стоит ли мне знать такие подробности? — удивился я.
— Это важно в контексте того, насколько большую услугу вы нам оказали, князь Николай. Не прибудь вы в Белград, все для нас могло закончиться иначе.
Столыпин поставил чашку на блюдце.
— Верно ли я понимаю ваше королевское величество, что вы знали о готовящемся перевороте? При участии лиц, с которыми столкнулся князь Бринский?
Король кивнул.
— Все верно. Нас предупреждали, но доказательств не было. Затем всплыла пропажа некоторых… материалов и документов. В любом случае, стараниями имперского тайного отделения они возвращены на место.
Ах вот что за сыр-бор крутился вокруг посылочки Лалы. Значит, вернули Карагеоргиевичам. А ведь рассматривали и вариант шантажа…
— И теперь, — продолжал король Петар, — я считаю необходимым наградить князя Николая Бринского максимально возможным образом. Я уже подписал бумаги о присвоении вам княжеского титула в Сербии. Также я передам в ваше владение ряд земель, и вы сможете выбрать их из перечня. Это редкая возможность, и такой чести удостаиваются лишь избранные. Однако в вашем случае не хватит ни одного титула и ни одного дворца, чтобы по достоинству вас отблагодарить. Поэтому я хочу предложить вам еще кое-что…
— Подождите!
Не привыкший к тому, что его перебивали, король удивленно на меня уставился.
— Вы были со мной откровенны, и я считаю необходимым сделать то же самое. Андрей, минералку у вас отобрали?
Столыпин вздохнул.
— Конечно, это же дворец. Николай, вы уверены…
— Уверен. Хватит игр, интриг и притворства. Все можно решить только честными переговорами.
Королева переглядывалась с озадаченным королем.
— Боюсь, мы не понимаем, о чем вы…
— Сейчас все поймете, — заявил я. — Пожалуйста, попросите слуг принести бутылку «Князя Милоша». Любого объема, лишь бы вода была та самая.
«Николай, не нужно…»
«Нужно. Только так и нужно».
Если уж я начал ломать сценарий, я от него камня на камне не оставлю. Ибо так правильно. Только разрушив до основания гнилой дом, можно построить новый.
Король удивился моей просьбе, но позвонил в колокольчик, и через пару минут поднос с «Милошем» оказался на чайном столике.
— Я должен вам кое в чем признаться, — сказал я и поставил бутылку на стол, не открывая ее. — Вы знаете, откуда эта вода.
— Разумеется! Из источника…
— Милоша Обреновича. А теперь смотрите.
Я провернул небольшой фокус, заставив воду плясать по моей указке. А затем, выпив несколько глотков, сотворил несколько безобидных, но эффектных заклинаний.
— Эта вода носит в себе силу, — сказал я. — Но этой силой может воспользоваться только…
Король побледнел.
— Обренович, — шепотом произнес Александр. — Неужели вы…
— Николай Обренович, потомок вывезенных в Российскую империю князей, — я достал из-под ворота рубашки золотой образок. — Признаюсь, я вернулся сюда с определенными мотивами. Но сейчас все это не имеет никакого значения, потому что мы можем наконец-то установить мир между родами.
Королевская семья была в шоке. И лишь Александр, уже видевший мою магию, поднялся со своего места и подошел ко мне.
— Так вы все это время знали, что я — ваш кровный враг. Знали и… Не убили меня? И даже спасли…
— Потому что мир устанавливается благородными поступками и честными переговорами, ваше высочество, — ответил я. — Мы не можем изменить того, во что погрузили наши семьи наши предки. Но мы можем изменить будущее.
— Я понятия не имел, что потомки Обреновичей живы… — король Петар отошел от шока и судорожно выпил пару глотков чая. — Если бы я только знал… Я бы попытался…
Я улыбнулся.
— Значит, сейчас мы можем попытаться. Я готов установить мир. Я готов защищать вашу династию. Но…
— Но мир нужно закрепить, — вмешалась королева. — После стольких лет вражды есть только один путь прекратить это навсегда. Для всех. И для наших семей, и для аристократии, и для народа.
Король кивнул.
— Объединить династии. Одна из моих дочерей должна выйти за вас.
Так-так-так, я настолько далеко заходить еще не планировал!
— Этого мало, — подал голос кронпринц. — Я наследую тебе, но для нашей земли будет лучше, если после меня наследником будет человек, объединивший в себе оба рода. И я готов на это, отец. Так будет правильно. И ты понимаешь, почему.
Столыпин сидел прямо, словно проглотил лом.
«Уши и глаза меня не обманывают, Николай? Вы только что решили вопрос, над которым мы
