казалась нестерпимой.
Сколько же времени она пробыла без сознания, и что там случилось, на улице? Кажется, где-то пожар… Не у их дома, далеко… в деревне!
Вероника попробовала пошевелиться, но у нее не вышло, руки и ноги отказывались повиноваться. Девушка только и смогла, что немного повернуть голову. Сбоку немедленно зашуршало.
— Не вставайте, Вероника… Вам нельзя вставать. — Алеистер! Чародей выглядел помятым и обеспокоенным, он торопливо захлопнул створки, кое-как пригладил пятерней растрепанные волосы и обернулся. Маска теперь была ему не нужна. — Деревня горит, наверное, молния ударила, у нас тут бывают сухие грозы.
— Я… — Девушка предприняла очередную попытку подняться, но снова рухнула в кресло. — Что случилось?
— Не волнуйтесь, обычный обморок… — Алеистер понял ее вопрос по-своему. Чародей выглядел так, словно считал себя виновным во всех бедах этого мира, а Веронике почему-то стало смешно. Она отвернулась, стараясь сдержать неуместную улыбку. Но Алеистер и не думал уходить. — Жара у вас нет. К утру все будет готово… Я вас не подведу!
— Спасибо! — Девушка посмотрела на растрепанного светловолосого мужчину с неподдельным уважением. Кажется, она не ошиблась, помогая ему. На рассвете они с козерогом уйдут, хранитель Врат пропустит их дальше и останется, для того чтобы делать то… что должен делать хранитель Врат. — Я желаю вам вернуть их всех домой…
Вероника оглядела большую полутемную комнату и увидела козерога, стоящего у противоположного окна. Он повернулся к девушке, в больших темных глазах плясали отсветы алого пламени.
— Сильваер, ты проснулся!
— Да. — Козерог неторопливо прошел к столу и, усевшись в кресло, поднес к губам тоненькую чашечку, над которой вился светлый парок. — Уважаемый чародей принес мне свои искренние извинения, и я их принял. Советую тебе, дитя, поступить так же.
Извинения? Какие еще извинения, за что? Она уже простила этого человека после всего, что узнала, девушка просто не могла поступить иначе.
Вдруг ни с того ни с сего Алеистер, как стоял, бухнулся перед ней на колени. Вероника рванулась, снова пытаясь подняться, но не тут-то было, новоиспеченный хранитель Врат крепко обхватил ее лодыжки руками.
— Ты сотворила настоящее чудо! — Чародей уткнулся лицом в ее колени, его голос звучал глухо, и от этого девушке стало еще больше не по себе. Почему у нее такое впечатление, будто она оставила какое-то очень важное и неотложное дело, о котором совсем позабыла?
— Я… Прости, прости меня! — Алеистер не унимался. Но за что можно просить прощение подобным образом? Вероника почти испуганно посмотрела на покаянно склоненную перед ней светлую голову, потом, не зная, что ответить, перевела умоляющий взгляд на козерога. Но Сильваер лишь невозмутимо пожал плечами.
Резкий хлопок, словно раскат грома, прокатился по всему дому. Комнату озарила яркая вспышка. Лопнул, рассыпавшись мириадами золотистых искр, внешний магический барьер.
Чародей, все еще пребывавший в оцепенении, медленно поднял голову и, изменившись в лице, с коротким стоном, словно его ударили, подскочил к двери. Алеистер не мог поверить, что его защита, сохранявшая дом многие годы, пала за доли секунды.
— Кажется, кое-кто решил нанести нам визит. — Сильваер с удовольствием отпил из своей чашки. В задумчивом голосе козерога не было и намека на волнение. Но чародею было не до разговоров. Немного помедлив, Алеистер зачем-то распахнул входную дверь. Кажется, он все еще не верил в действительность всего происходящего. В комнату ворвался, завывая, ледяной ветер вместе с дымом, запахом гари и мерным электрическим пощелкиванием обоих оставшихся контуров. Но Вероника вдруг уловила шорох быстрых и легких шагов.
Девушка сидела почти напротив входа, и больше, чем она сама, видел только чародей, стоявший у самой двери. Черный гибкий силуэт, появившийся из дымного сумрака, стремительно приближался и замер у очередного полупрозрачного купола.
Вероника вздрогнула, она наконец вспомнила то, что каким-то странным образом совершенно вылетело у нее из головы. Не желая того, девушка сама привела в этот дом беду… и теперь она даже не подозревала, чем все может закончиться.
Ледяной ветер раскачивал одинокий фонарь над дверью. Быстрые тени метались по двору и исчезали в непробудной темноте. Ветер трепал черную одежду и волосы ночного гостя, острый взгляд стальных глаза впился в замершего на пороге чародея.
— Пропусти меня. Ты ничего не почувствуешь. Почти ничего, — Ферро говорил негромко, но его услышали все.
— Нет. Кто бы ты ни был, убирайся, откуда пришел! Тебя здесь не ждут! — неожиданно тонко взвизгнул чародей и бросился было к щитку на стене, да так и замер, не пройдя и пары шагов.
— Ошибаешься! — Второй магический купол взорвался, осыпая все вокруг золотыми искрами. Алеистер охнул и согнулся, словно от боли. Его голос сорвался на крик:
— Уходи! Я передумал, все кончено!
— И правда, — подтвердил Ферро. — Твои игры кончились. Пора за них ответить! — Оказавшись лицом к лицу с чародеем, он провел пальцем по золотистой полупрозрачной пленке и, по-кошачьи сощурившись, зло усмехнулся. — Тебе повезло, чародей, ты успел побывать в своей собственной шкуре. Но глупый и трусливый хранитель Врат — это по меньшей мере слишком.
Последний и единственный барьер, вобравший в себя энергию предыдущих двух, гудел и искрился, но пока держался.
— Изыди, демон! — взвизгнул Алеистер, отскакивая от двери.
— Не хочу.
Вероника не могла ни сказать ни слова, ни пошевелиться, лишь смотреть в дымную, полную огня и мечущую искры темноту. Ферро, имя которого было тайной только для несчастного чародея, будто бы перестал быть похожим на себя. Девушка чувствовала его злобу, а ужас Алеистера, казалось, начал передаваться и ей.
Рука, затянутая в черную, вышитую серебром перчатку, легко толкнула полупрозрачную преграду. Непреодолимый барьер лопнул, словно огромный мыльный пузырь. Чародей с возгласом искреннего удивления и ужаса попятился вглубь комнаты.
Шагнув за порог, Ферро медленно обвел собравшихся тяжелым взглядом, задержав его на козероге.
— Не испытывай мое терпение, Сильваер! В последнее время ты слишком часто забываешься. Помни свое место, проводник!
— Не нужно напоминать хранителю Врат о его долге. Я вижу свой путь так же отчетливо, как и то, что предназначено любому смертному. — Козерог не думал двинуться с места, он выглядел спокойным и благообразным, и он не боялся. — Как и то, что предназначено тебе, мальчик. Ничто не заставит меня усомниться в принятом решении и твоих талантах.
Вот как. А девушке казалось, что Сильваер только с ней говорит словно с ребенком… неразумным, разобиженным на весь мир, растерявшимся… ребенком. Что он имеет в виду?
— Тебе известны далеко не все, — сверкнул зубами красавец в черном.
— Мне хватит тех, о которых я уже знаю, — меланхолично заверил козерог.
— Несомненно. Знаешь. И расскажешь. — Ферро смерил Хранителя Врат долгим
