Книга Орден Крона. Армия свободы - Нина Малкина

Я подошла и встала рядом, разглядывая толпу. Сирена в объятиях Лонима стала белее магии Девейны, из глаз покатились слезинки. Губы её задрожали.

— Это твоё, дева? — напирал хьёль-амир.

Я взглянула на заколку. Длинный острый конец заканчивался лепестками лилии с крохотными блестящими камушками. Надо было вернуть её Сирене вовремя… Подлая, стыдная мысль пустила свои чёрные щупальца в сознание. Вот он — мой реальный шанс… Возможность освободиться и догнать и Джера. И всё, что мне нужно — сказать правду. Всего лишь сказать правду. За все мои глупости Квертинд наказал меня, так почему же Сирена не должна отвечать за свои? Она бросила меня только за то, что я носила фамилию Горст. Она унижала меня и игнорировала. Она даже сейчас смотрит так, будто я — зло во плоти.

Я потёрла черного паука.

— Твоё? — уже зло потребовал таххариец.

— Моё, — выдохнула я и опустила голову, чтобы никого не видеть.

— Тогда не будем откладывать церемонию.

Таххариец снял с пояса тяжёлый кошель и кинул его в толпу. Расшитый кисет приземлился на брусчатку, из нутра выкатились несколько золотых лирн.

— Плата вашим богам, — махнул рукой варвар. — Как и полагается по обряду.

Он сделал приглашающий жест, и по помосту мягко зашуршали туфли — низкий старичок-таххариец нёс на подносе свёрнутый в трубочку пергамент. На боку свитка красовалась консульская печать с весами.

— Это… — выпучила я глаза и догадалась: — Это мой фамильный пергамент?

Тот самый секретарь в бордовой мантии, что первым держал речь на этом помосте, вытер рукавом пот со лба. Он держал две нити — алую и белую, что требовались для свадебного обряда. И ритуальный кинжал, чтобы резать мизинцы… Сомнений быть не могло: они и вправду выкрали мой документ прямо из комнаты… С яростным порывом я бросилась отбирать свою собственность, но на этот раз мне не удалось обмануть верзил за спиной. Меня ухватили за плечи и пригвоздили к месту, заставляя стоять на месте. И рук больше не убрали.

— Ваши бог, — серьёзно сказал таххариец, — Толмунд был выдающимся воином и достйным мужем. Я уважаю его поступок.

Он взял с серебряного блюда мой фамильный пергамент, покрутил его в руках и кинул на шкуры перед собой.

— Пусть каждый, кто желает запретить мне владеть этой девой, бьётся за право на неё.

Меня накрыло дикой, слепой и животной паникой. Моя жизнь, моя прекрасная жизнь… Кончена! Всё, чего я добилась, на что надеялась и чем гордилась гибло в эту секунду. Ни ментора, ни друзей, ни академии… Ничего! Только кошмарное будущее рабыни в руках дикаря. В чужой, злобной жестокой стране варварских обычаев. Я всхлипнула и тихо застонала против своей воли.

Сквозь подрагивающую пелену снова осмотрела всё то, что ещё совсем недавно было моим счастьем. Очертания любимого города, проступающие сквозь слабый туман. Рябиновые бусы на фонарях. Банда изгоев. Фиди и Куиджи. Лоним и Сирена. Толстый Мон. Студенты, магистры, рудвики… Простые жители. Помпоз Норм из оружейной, Джетка, что кормила нас самыми вкусными сайками… Линда, что вяжет лучшие игрушки. Все смотрели огромными, полными недоумения и сожаления глазами, но никто не мог мне помочь. Вся моя жизнь — здесь. Моя родина — здесь. Мой Квертинд.

Господин Демиург тоже был здесь. Не ушёл после моей отчаянный просьбы. Наверное, хотел посмотреть на моё унижение и горе. Хотел показать: смотри же, что стало с тобой, раз ты сделала неверный выбор. Хотел насладиться триумфом и местью. Это было бы очень в его духе. Только вот… Он совсем не смотрел ни на меня, ни на таххарийца. Демиург рассматривал толпу и явно нервничал. Я невольно проследила за его взглядом и захлебнулась дыханием.

Сердце пропустило удар. Толпа расступалась, подобно волне, чуть не убившей меня на «Фаворите Вейна». Только вместо корабля по свободному пути шёл Джер.

Он вернулся! Вернулся за мной! В груди яростно и бешено затрепетало. Чистейшая, неистовая радость чуть не вырвалась восторженным визгом. Я закусила губу и опять потёрла паука. Ликование и упоение заполнили меня, вытесняя ужас ситуации. Ментор черного паука здесь, значит, всё будет хорошо! Боги, благодарю вас!

Даже варвары не стали чинить преграждать ему путь, как недавно Надалии Аддисад. Ментор и мейлори — неразрывная связь. Такая, которую признают даже таххарийцы! Джер это знает. Джер вернулся, чтобы забрать и защитить меня. Джер… наклонился и поднял мой фамильный пергамент.

— Это мой ментор, — сообщила я хьёль-амиру за свой спиной, будто он этого не знал. И добавила: — Это ничего не значит.

Таххарийский принц всмотрелся в меня звериным взглядом. Он сидел в гнезде из шкур, невозмутимо поглаживая волка по холке и попивая полыний шторм из рога. Десятки миинхов белели на фоне тёмных волос, обнажённые хопеши покоились на бёдрах.

На смену эйфории и торжеству пришёл лёгкий испуг. Нет, не страх и не ужас. Недоумение. Изумление. Происходило что-то невероятное, исключительное, чего никак не могло случиться. Когда же я проснусь?

— Твой ментор, — усмехнулся таххариец. Встал и подошёл ко мне, обнял за плечи, отогнав охранников. — Твой ментор очень любезен, раз решил подать мне твой пергамент.

Джер не ответил. Он вертел в руках свиток, задумчиво рассматривая его и блуждая мыслями где-то далеко. Будто принимал решение.

— Думаю, моя амирья очень расстроится, если вы умрёте сегодня, — любезно рассудил варвар. — Поэтому я освобождаю вас от позора. Просто отдайте мне это, — он указал на пергамент.

Я вся — от макушки до пяток заледенела. Не от ожидания, а от осознания того, что ситуация стала ещё хуже, чем была несколько секунд назад. Что теперь тот трудный выбор, о котором всегда говорил Джер, настиг его самого. И что он оказался в положении, когда от его решения зависит одна из наших с жизней… Моя или его.

И, конечно, я выбрала сама. Потому что поняла, что смерть Джера ничего ничего не изменит. Я высвободилась из вонючих объятий, подбежала к ментору.

— Отдай ему этот пергамент, Джер, — взмолилась я. — Прошу тебя. Я сбегу от него… Ты же меня знаешь. Я что-нибудь придумаю. Вернусь. Только так смогу выжить там: если буду знать, что в Квертинде есть ты, и ты меня ждёшь…

Ментор поднял глаза и взглянул из-под ресниц. Дотронулся кончиками пальцев до паука на моей шее. В этом прикосновении было так много! Оживляющее, звенящее, ясное до сути касание. Оно утолило жажду, мучающую меня последние минуты, и придало сил. И Джер тоже почувствовал это.

— Неразрывная связь, — заметил его жест таххариец. — Крепкая. Как лха-ту и анкумак. Всегда вместе, — он подошёл к нам и встал рядом. — Но вы ведь просто ментор. Не станете же вы сопровождать мою амирью сегодня на брачное ложе?

Я втянула воздух и проглотила оскорбления в адрес таххарийца. Он нарочно провоцировал Джера! Дикарь ещё не знает, что если посмеет хоть пальцем тронуть ментора, то вместо жены получит жестокую и кровавую мстительницу. Я убью его изощрённо, медленно и мучительно. Даже если это будет мне стоить собственной жизни…