Книга Когда случились мы - И. Б. Солис

не было такой возможности, — она глубоко вздыхает. — Сейчас всё начинает меняться, — она пожимает плечами, как будто хотела бы, чтобы всё уже было по-другому. — В любом случае, по крайней мере, нас поощряют говорить, делиться и докладывать о таком. Раньше такого не было. Раньше, когда ты видел кого-то в синяках, ты делал вид, что ничего не заметил.

— Кто…

— Не имеет значения, — обрывает она меня. — Я выбралась. И я поклялась, что если когда-нибудь увижу кого-нибудь в беде, помогу, если смогу. Что и привело меня к тебе.

— Ко мне? — это застает меня врасплох.

— Да, к тебе.

— Но я не…

— Это правда, — Нора снова машет рукой. — Твои проблемы — не те, что были у меня, но у тебя есть проблемы.

Не думаю, что она имеет в виду Генри. Итак, я сижу в замешательстве.

— Да, я говорю о тебе и твоем не таком уж и тайном парне.

Выражение моего лица, должно быть, позабавило её, если судить по её улыбке. Затем она добавляет:

— В моём фильме мало что происходит такого, о чем я не знала бы.

— Я… — я прочищаю горло. — Он не мой парень.

— Уже нет, я знаю. С вашей стороны это было не очень профессионально. По крайней мере, пока вы оба работаете над одним проектом.

Я смущенно опускаю глаза на стол.

— Но такова жизнь, — продолжает Нора с понимающей улыбкой. — Я видела, как это происходит чаще, чем ты думаешь. Вы двое первые, кому почти удалось скрыть это от меня. Скажу, что таблоиды не помогли.

— Мы не пытались ввести вас в заблуждение. Я просто не хотела, чтобы это стало проблемой.

— Для кого?

— Для кого угодно.

Я не хотела ставить в неловкое положение других на съемочной площадке. Я не хотела, чтобы это повлияло на его игру. Или на его возможности, если быть до конца честной. Возможно, его девушка — это не то, чего требовала его карьера. И я тоже не хотела, чтобы кто-то вмешивался в мои дела.

— Он положил этому конец?

Я не могу встретиться с ней взглядом.

— Или ты? — Нора вздыхает, когда понимает, что у неё ничего не получается вытянуть. — Милая, ты не такая сильная, — в конце концов говорит она, качая головой.

И даже тогда я не поднимаю на неё глаза.

— Замыкаться в себе, прятать своё сердце подальше — это не сила, — Нора прожевывает ещё один кусочек хлеба, затем делает глоток воды. — Открыть своё сердце и душу, позволить себе быть уязвимой — для этого требуется мужество.

— Уязвимость делает тебя слабой, — шепчу я. — Это делает тебя открытой для боли, которую ты никогда не предвидишь.

Нора смотрит на меня большими грустными глазами.

— Кто-то ранил тебя действительно сильно.

— Они пытались, — признаю я, скручивая салфетку под столом. — Но теперь я знаю, как защитить себя.

Я не осознавала, что делаю, пока не произнес эти слова вслух.

Нора жует ещё хлеба, пока снова не поднимает на меня взгляд.

— Ты напугана. И поверь мне, я прекрасно понимаю. Я признаю, что желать любить и позволять себе быть любимой — это риск. Но за величайшим риском следует величайшее вознаграждение.

Я всё это слышала раньше.

— Я не хочу никого обидеть, но это просто красивые слова.

Рот Норы вытягивается в прямую линию. Когда приносят еду, она не обращает на неё внимания.

— Красивые слова могут иметь силу. Разве не этим ты зарабатываешь на жизнь? — намек на улыбку тронул ее губы.

Мне не хочется соглашаться вслух, но я соглашаюсь. Я не понаслышке знаю, насколько сильными могут быть слова. Нора продолжает.

— Страх…как бы это сказать? У него могут быть свои преимущества. Иногда мы даже нуждаемся в этом, но в основном это бесполезно и временно. Но к тому времени, как ты это осознаешь, всё хорошее проходит мимо тебя, — она ждет, пока наши взгляды встретятся. — Жизнь — это настоящее. Не вчера и не завтра. Прямо сейчас.

Прямо сейчас. Слова эхом отдаются в моей голове.

— Будет боль, но будет и непревзойденная радость. Это сложный баланс. Вот почему нам дана такая жизнь — посмотреть, сможем ли мы разобраться в этом и склонить чашу весов в свою пользу.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, но мне не нужен кто-то, кто дополнял бы меня и помогал чувствовать себя полноценной, — я не упоминаю, чего я действительно боюсь — потерять Генри.

— Хорошо. Ты должна чувствовать себя полноценной сама по себе. Но что, если кто-то может дополнить твою жизнь? Сделать тебя счастливее? Сделать хороший день ещё лучше, а ночь — приятной, восхитительной.

В её устах это звучит так просто. Я бы хотела, чтобы так оно и было на самом деле.

Некоторое время мы едим в тишине. Шум ресторана избавляет от чувства неловкости.

— Луна, ты не можешь позволить своему прошлому держать тебя в плену, — она ждет, когда я снова посмотрю на неё. — Что бы ни случилось, это должно стать всего лишь жизненным уроком, а не пожизненным заключением.

Это не так просто, хочу возразить я. Но я не делаю этого. Я держу эти слова при себе.

— Я подумала, что проблема может заключаться в том, что он работает в индустрии, а ты нет. Если это так, то ты должна знать, что существует множество успешных отношений между людьми в нашем бизнесе и теми, кто его не касается. Просто посмотри на нас с Линь.

Я пользуюсь этой возможностью, чтобы снова спросить о её жене. То, как сияют глаза Норы, заставляет меня улыбнуться. Когда Нора говорит о Линь, она говорит с настоящей, неподдельной любовью.

Я узнаю, что Линь работает над собственным романом. Я также узнаю, что они хотят купить другой дом, где будет много солнца.

— Вы продаете свой дом в Малибу?

— Никогда!

— Я бы тоже не стала продавать, — я ухмыляюсь.

— Пока я не забыла, — говорит Нора. — Наталье нужно вернуться в Колумбию — чрезвычайные семейные обстоятельства. Она упомянула, что ты раньше помогал ей с костюмами.

— Было дело.

— Могу я убедить тебя подменить её, пока она не вернется? — спрашивает Нора.

Зная, что иногда не так уж много нужно подправить, а иногда требуется изменить весь наряд, я думаю, что это выполнимо. Всякий раз, когда я не нужна буду в костюмерной, я могу работать над сценами, которые нуждаются в доработке.

— Да, конечно, я могу заменить Наталью.

— Великолепно! — Нора хлопает в ладоши. — Завтра, вместо того чтобы идти в продюсерский офис, приходи на съемочную площадку.

— На съемочную площадку? — мой голос срывается. Нора смотрит