Спустившись по трапу, Сантьяго и Серра ринулись на нос и стали всматриваться в море. Тело Альгаро безжизненно висело на якорной цепи, вокруг горла у него был обмотан свинцовый пояс.
— Матерь божья! — воскликнул Сантьяго. — Поднимайте цепь вместе с ним, черт бы вас побрал! — Он повернулся к Серра. — Полный вперед!
— Не беспокойтесь, сеньор. У яхты скорость повыше, чем у них. Им ни за что не вернуться на Сент-Джон, мы их обязательно нагоним. — Повернувшись, он направился к трапу и поднялся на капитанский мостик, в то время как Новаль и Мухика, вращая лебедку, поднимали труп Альгаро, втягивая его сквозь отверстие для якоря в борту.
Охваченный беспокойством, Фергюсон, стоя на корме «Морского охотника» в Шант-бей, перегнулся через поручень, пока вынырнувшая из темноты надувная лодка причаливала к судну.
— Что случилось?
Диллон передал ему чемоданчик Бормана.
— А вот что. А теперь сматываемся.
Он спрыгнул на платформу для ныряния. Карни передал ему конец с надувной лодки, Диллон прочно закрепил его, потом подошел к рубке и, обойдя ее, двинулся на нос и принялся выбирать якорь. Без особого труда его удалось высвободить из песчаного дна. Позади Карни уже поднялся на ходовой мостик и стал заводить мотор.
Фергюсон подошел к нему.
— Как все прошло?
— Он не берет пленных, это делает ему честь. Но давайте выбираться отсюда. Времени у нас и так в обрез, чтобы терять его понапрасну.
«Морской охотник» рванулся вперед, навстречу ночи. Подул свежий ветер силой от четырех до пяти узлов. Фергюсон уселся во вращающееся кресло, а Диллон, встав рядом с Карни, прислонился к поручню спиной.
— У них скорость больше, чем у нас, и ты это знаешь. Они будут подбираться все ближе.
— Знаю, — ответил Диллон. — Сантьяго не любит проигрывать.
— А я, черт побери, просто не в состоянии увеличить скорость. Мы и так идем с максимально возможной скоростью — двадцать два узла.
Первым «Марию Бланко» заметил Фергюсон.
— Позади виден огонек, я совершенно уверен.
Обернувшись, Карни посмотрел назад.
— Точно, это они, да и кто другой это может быть?
Диллон поднес к глазам прибор ночного видения.
— Да, это «Мария Бланко».
— У него на яхте отличный радар, наверное, — сказал Карни. — Мне никак не удастся направить его на ложный след.
— Ничего страшного, — отозвался Диллон. — Следуй своим ходом.
Стоя на капитанском мостике «Марии Бланко», Серра поднес к глазам бинокль со встроенным в него прибором ночного видения.
— Вот они, — сказал он и передал бинокль Сантьяго.
Сантьяго навел бинокль на цель и увидел расплывавшиеся в темноте очертания «Морского охотника». Перегнувшись через поручень капитанского мостика, он посмотрел вниз на Мухику, Новаля и Пинто. Все они стояли на передней палубе, сжимая в руках винтовки М-16 и ожидая приказаний.
— Мы их засекли. А теперь держитесь наготове.
Серра увеличил скорость, «Мария Бланко» рванулась вперед, подпрыгивая на волнах. Сантьяго снова поднес к глазам бинокль, поймал в окуляры силуэт «Морского охотника» и улыбнулся.
— Ну, давай, Диллон, давай, — пробормотал он.
Взрыв последовал в следующее мгновение, раскроив днище судна. То, что произошло, было настолько ужасно, что ни у Сантьяго, ни у капитана Серра, ни у оставшихся троих членов экипажа не было времени сообразить, в чем дело. Мир раскололся у них на глазах, и «Мария Бланко», задрав нос, пошла ко дну и скрылась в волнах.
Стоя на ходовом мостике «Морского охотника», они сначала увидели ослепительно яркую вспышку оранжевого пламени. Спустя секунду-другую донеслось эхо оглушительного взрыва, прокатившееся над морем. Затем пламя исчезло под водой, и снова воцарилась темнота. Боб Карни тут же заглушил мотор.
Было очень тихо.
— Счастливого пути на дно! — сказал Фергюсон.
Диллон посмотрел назад в прибор ночного видения.
— Подводная лодка номер 180 опустилась еще глубже. — Он убрал прибор ночного видения в рундук под приборной доской. — Он ведь говорил, что на борту яхты есть взрывчатка, не так ли?
— Нам надо вернуться, может, кому-нибудь из экипажа яхты удалось остаться в живых, — сказал Карни.
— Ты действительно так считаешь после всего, что произошло? — тихо спросил Диллон. — Сент-Джон — в этой стороне.
Карни снова запустил мотор, катер рванулся вперед, навстречу ночи. Диллон спустился по трапу в рубку. Сняв костюм для ныряния, он натянул комбинезон, разыскал пару сигарет и вышел на палубу к поручню покурить.
Спустившись по трапу, Фергюсон подошел к нему.
— Боже мой! — тихо произнес он.
— Не думаю, что он имел к этому делу какое-то отношение, бригадный генерал, — сказал Диллон и закурил. Во мраке блеснул огонек зажигалки «зиппо».
Наутро, в самом начале одиннадцатого, медсестра ввела всю троицу в отдельную палату больницы на Сент-Томасе. Диллон был одет в брюки из черного рубчатого плиса, хлопчатобумажную рубашку и черную кожаную куртку, которая была на нем и в первый день. Фергюсон выглядел, как и раньше, элегантно: в панаме, яркой куртке и при галстуке гвардейского гренадерского полка. Дженни полулежала, подоткнув подушку под голову, вся ее голова была в белых бинтах.
Мэри, которая сидела рядом и вязала, встала при их появлении.
— Я оставлю вас с ней наедине, только, ради бога, джентльмены, постарайтесь не слишком утомить ее.
Она вышла. Сделав над собой усилие, Дженни слабо улыбнулась.
— Трое моих мушкетеров.
— Это еще что за сказки? — Карни взял ее за руку. — Как ты себя чувствуешь?
— Впечатление такое, будто провела здесь всю жизнь.
— Это пройдет, дорогая моя, — сказал Фергюсон. — Я переговорил с начальником больницы. Все, что вы только пожелаете, включая лечение, будет сделано. Об этом мы уже позаботились.
— Спасибо, бригадный генерал.
Повернувшись к Диллону, она молча посмотрела на него.
— Я еще вернусь, дорогая, — сказал Боб Карни. — Береги себя.
Он повернулся к Фергюсону. Тот кивнул, и они вышли.
Присев на краешек кровати, Диллон взял ее за руку.
— Ты ужасно выглядишь.
— Знаю. Как у тебя дела?
— Отлично.
— Как прошла операция?
— Нам удалось заполучить чемоданчик Бормана. «Лирджет» ждет бригадного генерала в аэропорту. Мы повезем чемоданчик обратно в Лондон.
— Ты так говоришь, будто завладеть им было проще простого.
