хотя бы парочку тварей. Ее товарищи тем временем теснили нелетающих детишек Горына прочь из города.
От раскаленного воздуха щипало глаза. Сквозь дым я увидел, как нечто, покрытое толстой броней, с плоской головой и ярко-алым капюшоном вдоль шеи протаранило строй степняков. В спине у змея торчали многочисленные обломки стрел, делая его похожим на плод любви ежа и наковальни.
− Дави, дави их! − кричал кто-то с надрывом.
Соседний дом развалился, будто карточный. На его руинах хохотал полукровка, не способный на полноценную трансформацию.
Тот, кто снес ему голову ударом кулака, был Иломей; старший среди богатырей брезгливо отбросил тело и принялся разбирать обломки стен.
Я бросился туда, хотя Лиса пыталась помещать. Она уже потеряла оружие, застрявшее в плотной шкуре случайного неповоротливого врага. Заметив нас, Иломей машинально кивнул на раненого человека, найденного под завалами, и вновь ринулся в бой.
− Оставайся с ним, − приказал я, оглядываясь по сторонам. − Так будет безопаснее.
− Не смей, − яростно прошептала охотница, придерживая голову чаргановца, чтобы было удобнее поить живой водой. − Слышишь, даже не думай! Я с тобой и только с тобой!
Затем она побледнела сквозь золотистый загар. Не успел я обернуться туда, куда был направлен ее взгляд, как меня отбросило на обломки древней, некогда прекрасной мозаики. Подкравшийся сзади змей, чтобы подольше оставаться незаметным, принял человеческую форму.
− С-с-самка.
Он был полностью обнажен. Лиса загипнотизировано глядела на его тело, пока змей растягивал клыкастый рот в радостном оскале. − Беги, − прохрипел я, пытаясь подняться с колен. Но понимал, что она этого не сделает. Не бросит раненого.
Змей схватил девушку за плечо и с легкостью оторвал от земли, сдирая одежду когтями. Лиса завизжала, но не от страха. Она была в бешенстве. Нога в черном сапожке несколько раз подряд стремительно врезалась промеж расставленных ног твари. Она била, и била, и била, извивалась ужом, полосуя его руку и лицо ногтями.
Но этого было недостаточно, чтобы освободиться.
Разгоряченный сопротивлением, змей врезал ей в живот, швырнул наземь и развернул к себе спиной. Он так торопился, что совсем позабыл о свидетелях. Пока девушка рычала и изрыгала страшные проклятия, зажатая под серокожим змеем, я осторожно – шаг за шагом – крался к ним. Меч был занесен над головой.
− Пусти, свинорылая паскуда! Испражнение плешивого лешего, совокупившегося с гнилой тушей дохлого лося!!!
В другой ситуации я бы заслушался ее красочными речевыми оборотами. Но сейчас, сейчас медлить нельзя. Взмах! − и мой клинок надежно застрял в незащищенном хребте чудища. Тот взвился от боли. Мерзотное шипение частично перекрыло прочий шум.
Силы моего удара не хватило даже, чтобы проткнуть змея насквозь. Он обернулся на меня, и Лиса, воспользовавшись ситуацией, наотмашь полоснула его под брюхом спрятанным в рукаве ножом. Готов поспорить, там брони не было. А зря.
Мимо, не замечая нас, пронеслись остатки восточных смагов − то ли убегая, то ли охотясь на кого-то.
Змей корчился на земле, выгнувшись дугой и царапая землю, пытаясь вытащить меч из спины. Черная кровь с шипением текла по камням. Я закашлялся от мерзкого запаха, который вплетался в дым.
− Вы с-саплатите-е, − Враг попытался измениться. Под кожей бугрились мышцы, точно там завел бурную деятельность муравейник. Плоть змея темнела и раздувалась.
− Нельзя, чтобы он…
Окончание фразы утонуло в общем шуме. Но ей и не нужно было меня слышать. Лиса прекрасно все понимала: наплевав на голую грудь, она подняла лежавший рядом осколок стены и направилась к змею шаткой походкой, с перекошенным от эмоций лицом. Охотница собиралась размозжить змею голову. Уже занесла испачканные руки над головой…
Но не успела ничего предпринять, так как мимо пролетел болт и глубоко увяз в том месте, где находилось основание черепа змея. Он исдох мгновенно, не успев принять свой истинный облик.
Щука вышел из пламени, держа в руке самострел, который я украл для сражения с немертвием. Его борода слабо тлела.
− Куда вы ломанулись, Холодная мама вас задери?! Ко мне, живо! И чтобы больше не отходили!
Мы послушались.
Пока мы с Лисой боролись с одним единственным змеем, богатыри кончали последний десяток. Самые крупные и агрессивные особи еще держались воздухе или носились по городу, таская на рогах тела убитых, но и их знатно потрепало. Враги не ожидали встретить столь яростный отпор.
Среди горстки выживших чаргановцев я увидел Радогоста. Он стоял на массивной туше горыныча, собираясь его добить. Змей пялился пустым взглядом в беззвездное небо, затянутое дымкой пожарища.
Вжжууууммм.
Чешуйчатая голова разлетелась в ошметки. Люди и смаги приветствовали очередную победу исступленными воплями.
− Вань, − это Лиса пытается понять выражение на моем лице. Но я и сам себя не понимал.
***
Оставшиеся несколько змеев пытались сдаться в плен. Их окружили, загнали в угол – всюду были люди, покрытые копотью и обезумевшие от ненависти и потерь. Они не слушали мольбы о пощаде.
Радогост в окружении богатырей казался маленьким, я бы даже сказал, как ребенок. Но когда он подошел к змеям, те тут же вжались в грязь. Он пугал их больше, чем могучие воины, вытесанные из камня, хотя от наставника не исходило и десятой части той угрозы, что от союзников с Востока.
− Где прячется Нигол? Где он? − во всеуслышание спросил Радогост.
− Пощ-щади.
− Я задал вопрос.
− Мы не сснаем. Пощ-щади.
− Ложь!
Азул взорвал землю прямо у их голов.
− На острове! Послал нас сюда, а сам остался!
− Где на острове? − похоже, они начали его утомлять. Змей, совсем юный безволосый мальчишка с темно-серой кожей, понял голову и посмотрел на врага с тоской.
− Внизу. У отца. Он обманул нас-с.
− Пощ-щади, челове-ек!
− Пощ-щади… владыка! − стонали змеи. Люди ждали решения моего наставника ничуть не меньше, чем они. Радогост гладил рукоять Азула. В следующий миг тела змеев взорвались с неприятным хлопком. К кровавой каше на площади добавилось несколько мазков.
Затем я почувствовал прикосновение. Лиса уткнулась горячим потным лбом мне в плечо. Похоже, сейчас мы чувствовали и думали схоже: «Как отвратительно, но как необходимо»
Радогост обвел толпу черным блестящим взглядом. Богатыри одобрительно кивали ему, всем видом показывая, что они больше не сомневаются в том, кто перед ними. Герой. Победитель. А простые люди ликовали: и степняки, и жители разрушенного города. Даже смаги востока.
− Это еще не все, − сказал наш с Лисой наставник. − Мы не можем бросить начатое. Они могут вернуться. Нельзя этого допустить!
−
