через него.
— Господи Иисусе, Нейт, пойми намек. Ты мне не интересен и никогда не будешь интересен. Я не хочу ни встречаться с тобой, ни прикасаться к тебе каким-либо образом. Пожалуйста, оставь меня в покое!
Все в классе замерло. Все ученики и даже наш учитель замерли. Все слышали, а мне было наплевать. Может, Нейт в следующий раз подумает, прежде чем ко мне приставать. С другого конца класса Елена пристально посмотрела на меня, но я не пропустила легкий изгиб ее губ. Она этим наслаждалась.
Нейт Берген — нет. Он так крепко вцепился в мой стол, что под его давлением дерево заскрипело. Его лицо покраснело, как свекла, а мышцы на плечах задрожали.
— Ты ебаная пизда, Грейс Патель. Всегда была такой. Не зарывайся, малышка, — он сказал это достаточно тихо, чтобы только я услышала его слова, но весь наш класс мог видеть его полный ярости взгляд. Я не сомневалась, что к окончанию школы это попадет в социальные сети.
Наконец-то все увидели, что наш звездный квотербек не такой уж золотой, как кажется.
Глава тридцать шестая
Я два дня не ходила в мастерскую, чтобы поработать над своими скульптурами. Первый день я пропустила, потому что просто не хотела снова вступать в конфронтацию с Себастьяном. На второй день мне пришлось работать — к счастью, с Престоном. Мне казалось, что я еще не готова к еще одному откровенному разговору с Хелен.
Я так и не решилась пойти туда в среду. И когда, завернув за угол, обнаружила загораживающего дверной проем Себастьяна, мои опасения подтвердились.
— Ты не можешь туда войти, — сказал он.
Мои шаги запинались.
— О чем ты говоришь? Не тебе мне указывать.
— Послушай меня, — Баш уперся руками по обе стороны двери, реально препятствуя моему входу. — Я должен сказать тебе кое-что, прежде чем ты это увидишь. Ты должна быть готова.
Ужас заполнил мою грудь. Что он натворил? Неужели он нарисовал меня с ножом в сердце и решил, что ему теперь стыдно за это? Если он не хотел, чтобы я видела, это должно было быть чудовищно.
— Дай мне пройти. Я не хочу слушать твои объяснения, — я толкнула его в грудь, но это лишь приблизило меня настолько, что он схватил меня и притянул спиной к себе. Я сопротивлялась, топая ногами, но он крепко держал меня в своих объятиях. — Не трогай меня, Себастьян. Ты не имеешь права прикасаться ко мне вот так.
— Я знаю, детка. Но ты должна успокоиться, чтобы я мог поговорить с тобой, — успокаивал он.
— Я не хочу слышать твой голос. Я просто хочу увидеть своими глазами, — я извивалась и дергалась, но он держал мои руки скрещенными на груди, а ладони — в своих. Я могла вырваться, только если бы он позволил, а он, похоже, не хотел этого делать.
— Что здесь происходит? — буркнул мистер Фредерик, подходя к нам из коридора. — Убери от нее руки, Вега.
Его хватка ослабла, но он не отпустил меня. Это не имело значения. Когда Себастьян начал невнятно оправдаться, я вырвалась из его объятий и побежала в комнату. Сначала я подошла к его картине, но это был всего лишь обычный школьный талисман. Ничего ужасающего.
Затем меня накрыла волна осознания.
Мистер Фредерик и Себастьян проследовали за мной в мою рабочую зону. Все было на своих местах. Инструменты лежали там, где я их оставила. Но мои скульптуры…
— О нет, — я пошатнулась и упала на стойку.
Вся моя работа, долгие часы резки и сварки были загублены. Каждая цепь была разрезана на части, звезды скручены и согнуты. Медная подставка теперь лежала на земле аккуратной стопкой. Металлические листы, которые я старательно вырезала, были смяты в бесполезный шар на полу.
Тот, кто это сделал, был больным, но умным. Они уничтожили мое произведение искусства, но сделали это так, чтобы никто этого не заметил, пока я снова не приступлю к работе. Школьные инструменты не были сломаны, только мои работы. Работы, которые мне нужны были для поступления в колледж. Произведение искусства, изображавшее истории моего отца.
Себастьян стоял рядом со мной, понимая это.
— Грейс…
Я повернулась к нему.
— Это ты сделал?
Его темные глаза немедленно закрылись, губы сжались.
— Нет.
Я не могла в это поверить. Я толкнула его в плечо.
— Ты сделал это, Себастьян? Сделал? — как полоумная вскрикнула я, у меня в глазах заплясали темные точки. Мое сердце стучало и разрывалось в тысячный раз.
— Нет, — он стоял нерушимой стеной, пока я толкала его и кричала.
Я была так зла, не только из-за этого момента, но и из-за сотни других подобных моментов.
Я знала, что жизнь несправедлива ко всем. Знала, что я не единственная, кто пострадал, потерял родителей и парня. Но иногда мне казалось, что это так. Как будто я была одна на острове, и на меня был направлен лазерный луч. Каждый удар ставил меня на колени, и каждый раз, когда я вставала на ноги, меня снова били, еще сильнее. И я задавалась вопросом, сколько еще смогу выдержать.
Мне хотелось броситься в объятия Себастьяна, но я ненавидела и его.
Мистер Фредерик вмешался, остановив меня, чтобы я снова не ударила Себастьяна.
— Грейс, ты должна прекратить, или я вызову охрану. Я знаю, что ты расстроена, но ты на территории школы, и я не могу стоять в стороне и позволять такое.
Мои слова прозвучали трепетно и густо.
— Простите меня. Я прекращу. Я просто… это недели работы, и я не знаю, что мне теперь делать. Не думаю, что смогу начать все сначала. Я не могу.
— Послушай, хорошо то, что класс заполнен инструментами на тысячи долларов — у нас есть камеры наблюдения, — мистер Фредерик указал на заглушки классной комнаты, где были установлены незаметные камеры. — Мы выясним, кто это сделал. Что касается твоего произведения искусства… мне очень жаль. У меня нет ответа на этот вопрос. Хотел бы я знать, юная леди.
— Хорошо.
Что еще я могла сказать?
Я была в растерянности, но Себастьян взял себя в руки. Он обхватил меня за плечи и повел на улицу к своей машине. Он помог мне сесть на переднее сиденье и закинул на заднее мой рюкзак.
Баш молча отвез меня домой, как и на прошлой неделе. Единственное отличие заключалось в том, что он припарковался и вышел из машины вместе со мной. Я позволила ему нести мой
