– Не помнишь, они глухие или нет?
– Не помню, – шепотом отозвалась Кира. – И насчет зрения тоже.
– Дай-ка фляжку.
Пустая металлическая посудина загромыхала по полу навстречу одной твари. И проскользнула между лапами, не задев их. А паук не сделал попытки поймать ее, но резко замер, проводив ее взглядом.
– Вот зараза! – громко выругался я. – И даже пыли нет, чтобы посмотреть, оставляют ли они следы!
На мой голос ни один из пауков не среагировал.
– Иллюзия это, – уже вслух сказала девушка. – Только непонятно, как она держится в защищенном зале.
– Слишком слабая, чтобы причинить вред, – предположил я. – Вот и пролезла. Вроде привидения.
– Нашли чем пугать! – фыркнула девушка.
– А больше нечем.
Нас уже заметили, если можно так выразиться. Пауки собрались вокруг нас полукольцом и замерли на расстоянии хорошего прыжка.
– Ну? – громко спросил я, достав меч. – Нападать будем?
Нападать они не спешили, тем самым подтверждая наши догадки. Вместо этого двое из них отступили назад и попытались обойти меня, чтобы попасть на лестницу.
– А вот туда нельзя, – предостерег я, заступая дорогу.
И вновь нападения не последовало. Тогда я сам сделал резкий выпад мечом, надеясь, что Кириэль не станет громко смеяться.
Бледная вспышка озарила коридор, паук будто взорвался, превратившись в вихрь темного воздуха, быстро поглощенного мечом, – оружие не потеряло способности подзаряжаться при любом удобном случае.
– Ха! – торжествующе воскликнул я. – Привидения.
Кира тоже попыталась достать одну тварь мечом, но та неожиданно проворно увернулась, а потом, видя, что терять нечего, оставшаяся пятерка разом прыгнула на нас.
Одного в полете срубила Кириэль, еще одного – я. Остальное доделала наша защита – три вихря слились в один, и пауков не стало.
– Откровенно слабо, – с некоторым разочарованием констатировал я, убирая меч. – Посмотрим на второй ход.
Однако второго хода не последовало. Мы безо всяких приключений дождались прихода Цефана с Дрангом.
– Вы тут поосторожнее, – предупредил я и поведал о возможных опасностях и о том, что с ними делать.
– Храм не даст нас в обиду, – умиротворенно произнес ежеминутно зевающий гном.
Кровати оказались на самом деле мягкими – густой мох синеватого цвета покрывал их сплошным ковром. В сочетании с эльфийскими спальниками просто сказка. Единственный минус – мои ноги снова торчали снаружи. Я утешил себя мыслью, что ничего идеального в этом мире не бывает, на солнце вон и то пятна.
Ночь прошла на удивление спокойно.
Когда мы спустились вниз, Тэсс от нечего делать развлекался с Кэрром. Он придумал новый способ тренировки – садился верхом на зверя, давал команду и… просто пытался удержаться. В этот раз все кончилось падением Тэсса, когда Кэрр прыгнул с одной колонны на соседнюю.
– Эй, ковбой, а ты, часом, не убьешься? – спросил я поднимающегося с пола друга.
– Мелочи, – отмахнулся тот, отряхиваясь и поправляя одежду. – А вы горазды спать!
– Мог бы и разбудить, – резонно заметил Дранг.
– У нас же не марш-бросок. – Тэсс ловко нацепил перевязь с мечами. – Что будет на завтрак?
– Как прошло дежурство? – успел спросить я, давая Кириэль время придумать ответ.
– Скукота, – коротко бросил воин, с ожиданием уставившись на девушку. – Были какие-то отблески за дверью, но я их проигнорировал.
– А что я? – Она заметила этот взгляд и решила поиграть в феминизм. – Какой козел вообще придумал, что, если в отряде случается женщина, она автоматически становится кухаркой?!
– Но традиции… – попробовал вставить Тэсс.
– Лесным гоблинам будешь втирать про традиции! – оборвала она и уже абсолютно спокойно добавила: – Сушеное мясо у нас на завтрак. Будто сам не знаешь, что таскаешь у себя в рюкзаке.
– Я просто соблюдаю традиции. – Последнее слово Тэсс произнес робко, снова ожидая едкого комментария.
– Мясо приготовлено по традиционному рецепту, – хмыкнула девушка, уже роясь в рюкзаке. – Поставьте кто-нибудь воду на огонь.
Признаться честно, выходить наружу я боялся.
– Чего топчешься? – из-за моей спины спросил Тэсс. – Непривычно?
– А то! – наигранно бодро ответил я чистую правду.
Дверь оказалась закрытой, и теперь вряд ли кто-то мог сказать, открывалась она ночью или нет. Я несильно толкнул створку – она продвинулась на несколько сантиметров и встала, как будто во что-то уперлась.
– Хватит ломаться, словно барышня на первом свидании!
Рука Тэсса уверенно толкнула створку. Та тяжело двинулась вперед. Когда открылся проем достаточной ширины, воин уверенно шагнул наружу. Волей-неволей мне пришлось последовать за ним.
– И ничего страшного, – специально для меня сказал Тэсс. – Видишь, никто не спешит тебя есть.
– Ага, уже некому.
Я осторожно обошел груду обожженных трупов пауков, высоко поднимая ноги.
– Пока мы спали, нами активно интересовались, – нашел обтекаемый термин Цефан.
– Это ты дипломатично сказал, – восхитилась Кириэль.
– А храм их не пустил! – с непосредственностью ребенка, выигравшего в споре леденец, воскликнул Дранг. – Я же говорил…
– Тихо! – оборвал его Тэсс. – Слышали?
Далекое раскатистое «бам-м-м» прозвучало в наступившей тишине.
– Кто-то стучит в здоровенный барабан, – сделал предположение Цефан. – Я слышал нечто похожее у кочевников.
– Ага, особенно любят они постучать в барабан, когда курят кашшак, – поддержал Тэсс, казалось пропустивший шум мимо ушей, и тут же пояснил: – Так вставляет лучше.
– Что за кашшак? – полюбопытствовал я, стараясь не думать пока, чем грозит нам этот тамтам.
– Есть такая трава, в степи растет, – пояснил он. – Собирают, сушат, курят. Потом сидят, поют песни и дружно ловят видения. А в барабаны стучат для пущего эффекта. А то травка слабенькая, куда слабее, чем хусад у хассов.
– А это что за зверь?
Признаться, раньше мне не доводилось знакомиться с местными наркотиками. Я заинтересовался настолько, что следующий «бам-м» проигнорировал.
– О-о! Эта штука куда забавнее. – Тэсс брезгливо фыркнул. – Как вы знаете, хары дают хассам все: еду, питье, жилье, топливо, транспорт. – Он начал издалека: – А заодно заменяют женщин – ну вы понимаете – долгие трудные переходы через пустыни и все такое… Но есть и еще один вид удовольствия – уж не знаю, какой умник до этого додумался. Помет харов вымачивают в специальном растворе, по большей части в моче. Потом сушат и кидают в костер. Садятся всей толпой и тащатся. Говорят, убойная штука.
