бежим, — согласился я.
Я бросил ему пистолет и снова схватил Слоан за руку, пока мои братья шли по снегу к лесу. У нас был потайной сарай примерно в миле в лесу со снегоходами, деньгами, одеждой, всем, что нам может понадобиться в такой ситуации. Все, что нам нужно было сделать, это добраться туда.
Мы бежали по снегу, холод щипал кожу и заставлял меня мечтать о пальто. Слоан, должно быть, замерзла в моей рубашке с босыми ногами, но я ничего не мог с этим поделать. Нам просто нужно было добраться до сарая, и все будет в порядке. Она будет в порядке. Я не позволю этим гребаным stronzi забрать ее у меня.
Перевод: Мудаки.
Когда мы добрались до деревьев, тишину пронзила стрельба, и Слоан закричала в панике, когда я рванул ее быстрее. Мы бежали между широкими стволами, и лес поглотил нас целиком, украв солнечный свет.
Фрэнки и Энцо мчались вперед, а меня замедляла Слоан.
Она споткнулась, врезалась в меня и выпрямилась, прижав руки к моей спине.
— Я могу нести тебя, — предложил я, повернувшись к ней, и она вырвала свою руку из моей.
Мое сердце замерло, когда я обнаружил, что она смотрит на меня с пистолетом, который выхватила у меня из-за пояса, направленным прямо мне в грудь.
Мои губы приоткрылись, и она подняла подбородок, щелкая предохранителем.
— Я не забуду этого во второй раз, — прорычала она.
— Ты хочешь меня застрелить, белла? — спросил я, глядя в эти большие карие глаза и не находя в них ничего, кроме решимости.
— Почему бы и нет? — спросила она.
Долгое время я мог только смотреть на нее. На это совершенное маленькое существо, которое проскользнуло сквозь каждую стену, которую я когда-либо возводил вокруг своего сердца, и пробралось под мою кожу. В своем отчаянном желании оставить ее со мной, я даже не подумал о том, что она может действительно не хотеть оставаться рядом. Не сейчас, когда она знала правду обо мне.
— Ну, если ты собираешься это сделать, то убедись, что целишь в сердце. Потому что ты все равно заберешь его с собой, если оставишь меня, — сказал я.
Ее верхняя губа дернулась, и я отбросил свой пистолет в сторону, вытянув руки по бокам, и сделал медленный шаг к ней. Я остановился, прижав пистолет прямо к своей груди, и я мог поклясться, что на мгновение в ее взгляде мелькнуло что-то большее, чем боль и ярость, но она так же быстро прогнала это.
— У тебя нет сердца, Рокко, — прошипела она, и эти слова эхом отозвались в самых темных уголках моей почерневшей души.
— Не так давно я бы согласился с тобой, — сказал я. — Но ты нашла его. Ты заставила его биться, мчаться и болеть. Оно твое. И если бы все, через что мы прошли, привело меня сюда, то я бы все равно ничего не изменил. Я твой, Слоан. Так что делай со мной, что хочешь.
Ее глаза расширились, горло дернулось. Ветер закружил в воздухе снежинки, и ее длинные черные волосы разметались вокруг нее, и она задрожала, стоя в одной моей рубашке.
— Слоан! — Где-то вдалеке проревел Николи.
— Ты вернешься к нему? — Спросил я. — Назад к мужчине, который вознесет тебя на красивый пьедестал и отвернется от всех разбитых, замученных кусочков твоей души? Хотела бы ты жить жизнью послушной маленькой принцессы и позволять ей высасывать из тебя дикость по частям, пока ты не станешь не чем иным, как оболочкой? Прекрасное маленькое украшение, которое можно носить на руке всякий раз, когда ему удобно.
— Это лучше, чем девочка в клетке, которую использует монстр, — прошипела она.
— Ты тоже использовала меня, Слоан. Ты использовала меня, чтобы узнать, кто ты такая. И да, я тот, кем ты меня считаешь, и, наверное, еще сотня. Но я все равно твой.
Между нами воцарилась тишина, и все, что мы слышали, это отчаянные крики Николи, когда он шёл по нашим следами на снегу. Если мы не побежим сейчас, он найдет нас здесь. Он убьёт меня и заберёт ее в любом случае.
— Что ж, я не твоя, — яростно прорычала Слоан, и слеза скатилась по ее щеке. — Прощай, Рокко.
Она развернулась и побежала от меня, и все, что я мог сделать, это стоять и смотреть, как она уходит. Казалось, что пустота эхом отзывается во мне, доставая до самых глубин моей души.
— Рокко! — взревел Фрэнки, когда Слоан скрылась из виду между деревьями, и пронзившей меня боли, было достаточно, чтобы мучить каждый темный и развратный уголок моего существа. Она сделала свой выбор. И это был не я.
Я повернулся и побежал вверх по холму, преследуя своих братьев и оставив дикую девушку, которая была моим идеальным искушением и моей погибелью, ради жизни, которая была намного меньше, чем она того заслуживала.
— Прекратите стрелять! — Я плакала, когда мчалась сквозь деревья к Николи.
— Слоан!? — В ответ раздался голос Николи. — Не стрелять!
Стрельба прекратилась, но я не сбавляла шага и мчалась к Николи с тяжелым сердцем. Я ушла от Коко, но не могла вернуться. Я знала, что Фрэнки не причинит ему вреда, но мысль о том, что я оставила его, убивала меня.
Николи появился на холме, и врезался в меня, заключив в объятия, выбившие воздух из моих легких.
— Блядь, я держу тебя. Ты в безопасности.
Я вцепилась в него, вжавшись лицом в его рубашку, едва чувствуя холод. Я оцепенела, опустела. Я сделала свой выбор. Но я ничего не чувствовала к этому.
— Я отвезу тебя домой. — Он поднял мой подбородок и поцеловал меня прежде, чем я успела остановить его.
Я отпрянула, обнаружив позади себя Ройса с выражением отчаяния на лице. Я потянулась к нему, и он схватил меня за руку, его профессионализм исчез, и притянул меня к себе. Меня окружил запах выстрелов и что-то полностью его, и я сжала его крепче, снова почувствовав себя маленьким ребенком. Я всегда была в безопасности, будучи с ним, но я не думала, что сейчас можно чувствовать себя в безопасности. Не тогда, когда мое сердце убегало от меня, уходя с Рокко и оставляя зияющую дыру в моей груди. Было больнее, чем я могла признать. И знание того, что я могу больше никогда его не увидеть, заставило меня всхлипнуть, сильнее вцепившись в Ройса.
— Все в порядке, Слоан, — мягко сказал он. — Мы отвезем тебя домой.
