маме, но почему-то не говорил вам, детям. Думаю, надо было сказать. Анци, он выздоровел. Но почему ты не сказал об этом своему папе?
— Мне было так стыдно, — Кларенс опустил голову, затем посмотрел на отца, — ты ведь не обманываешь меня, папа? Ты уверен, что с мальчиком все обошлось хорошо?
— Бог мне свидетель, — сказал Обадиа.
Кларенс снова расплакался, опустив голову на руки, как будто уже не мог держать ее прямо. Женива придвинулась к нему еще ближе. Наконец Кларенс сказал:
— Могу поклясться, что до сего дня этот мальчик ненавидит черных.
— У всех нас много воспоминаний, много шрамов, — сказал Обадиа, — как этот шрам за твоим ухом. Но я надеюсь, что этот мальчик обрел Иисуса, потому что есть шрамы, которые только Иисус может убрать. Я знаю, — сказал Обадиа, кивая, — поверь мне, я знаю.
Кларенс, сопровождаемый Джейком, проводил Сью Килз по рядам, и затем они расстались у ступенек церковной сцены.
254
Сью поднялась, чтобы занять место подружки невесты, а Кларенс поднялся на место шафера.
Он взглянул на ряды и увидел, что Жениву ведет под руку Олли, выглядящий в своем костюме как переевший пингвин. Кларенс посмотрел в глаза Жениве. С момента их собственной свадьбы 21 год назад он никогда не видел ее такой прекрасной.
Кларенс посмотрел на своего отца, который сидел рядом с Джоной во втором ряду. Обадиа перехватил взгляд Кларенса, улыбнулся и что-то прошептал Джоне, который тоже улыбнулся, и оба посмотрели вверх на Кларенса.
Джанет вышла в ослепительно белом свадебном платье. Ее сопровождал не отец, который уже умер, а дочь, Карли, бледная, медленно передвигающаяся и опирающаяся на тонкую палочку. Несмотря на то, что здоровье ее ухудшалось, она улыбалась, и они с матерью радостно перешептывались на всем пути до сцены. Джанет выходила замуж второй раз, а первый раз — 30 лет назад. Две свадьбы с одним и тем же человеком. Кларенс близко узнал Джейка в последние два года своей жизни.
— Я, Джейк, беру в жены тебя, Джанет.
Джейк и Джанет снова были как дети.
— Джейк, какой символ твоей любви и преданности ты дашь Джанет?
Кларенс взял кольцо с подушечки, которую держал самый восторженный за всю историю все/хенной кольценосец, малыш Финн. Кларенс протянул кольцо Джейку, не зная, чья улыбка шире — Джейка или Финна, не замечая, что сам улыбается шире их обоих.
— Согласно законам штата Орегон и моей властью, как служителя Божьего, объявляю вас мужем и женой. Что сочетал Бог, то человек да не разлучает. Джейк, — пастор выдержал паузу, — можешь поцеловать невесту.
Джейк и Джанет поцеловались, понимая в любви гораздо больше, чем когда целовались на свадьбе 30 лет назад. Вся церковь взорвалась аплодисментами, долгими и сердечными.
Когда все закончилось, по просьбе Кларенса Олли взял Сью под руку, а Кларенс вывел Жениву. Он поцеловал ее в щеку.
— Ты выглядишь прекрасно, — прошептал он, когда они шли по рядам. Кларенс задержал ее.
— Я хочу уехать с тобой, — прошептал Кларенс. — Может
255
быть, второй медовый месяц или наподобие того. Как насчет того, чтобы обновить наши брачные обеты?
Женева выглядела потрясенной.
— Это звучит... прекрасно.
Ее глаза увлажнились, и он заключил ее в объятия. Они, наконец, отпустили друг друга, когда услышали громкий голос:
— Ого, мистер Абернати, вы с миссис Абернати действительно знаете, как по-настоящему обниматься.
Обадиа выглядел усталым, но уверял всех, что чувствует себя отлично. Кларенс все время поглядывал на него. Неожиданно он увидел, как отец сполз со своего стула. Кларенс подбежал к нему. Отец уже потерял сознание.
Пока люди искали телефон, Кларенс поднял его. Олли подозвал его:
— У меня тут служебная машина. Я подвезу вас быстрее, чем скорая помощь.
Кларенс кивнул, идя к двери, люди толпились вокруг отца и сына, и отец был удивительно похож на ребенка в огромных объятиях сына.
Когда Кларенс разместил папу на заднем сиденье, Олли включил сирену. Он сорвался с церковной стоянки и помчался к госпиталю «Эммануил». Когда они прибыли, Кларенс распахнул дверь, взял на руки отца и вбежал внутрь.
— Здравствуйте, миссис Норкост, — сказал Олли, восхищаясь тем, как отделан особняк. — Спасибо, что позволили зайти к вам. Я прямо к делу. Уверен, что Вы знаете, что Ваш муж был связан с Лизой Флетчер.
Эффектно одетая Эстер Норкост оставалась невозмутимой. Она только двинула правой рукой, чтобы прикоснуться к броши на своей блузе.
Олли протянул ей факс, посланный Мэтью Харперу. Она посмотрела на него.
— Где вы это взяли? — спросила Эстер.
— Скажем просто, мы знаем, что Вы напечатали это на компьютере мужа и послали с его факса мистеру Харперу. Мы связывались с Харпером. Что Вы скажете по поводу того, что он сохранил факс на случай, если что-то пойдет не так? Как Вы знаете, в результате факса умерла Лиза Флетчер.
256
— Я думала, она умерла от сердечной недостаточности.
— Да. От передозировки наркотиков. Но она была настоящей целью для выстрелов, убивших Дэни и Фелицию Роулз. Парни, которых Харпер нанял для вас, перепутали дом. Вы знали это, не так ли?
Эстер дернулась. Олли играл втемную, предпочитая не упоминать фотографии, сделанные Рэем. Он подозревал, что теперь нажал нужную кнопку.
— Что у Вас с Харпером, что Вы имели на него, миссис Норкост?
Эстер долгое время сидела молча.
— Он работал в офисе моего мужа. Я обычно проводила много времени в офисе, пока несколько лет назад не занялась собственным бизнесом. Три года назад я просматривала книги и увидела кое-какие вещи, которые не понимала. Я начала наблюдать за Мэтью, затем поймала его на манипулировании цифрами на компьютере. Он испугался. Я сказала ему, что даю несколько месяцев, чтобы вернуть деньги, но потом он должен уйти в отставку. И если он уйдет, я никому не расскажу об этом. Даже Per и Карсон до сих пор не знают. Но я сохранила
