и был ли когда-то вообще?.. То, что Бермуда выстраивал веками, начало рушиться от слов женщины, мстящей за своего мужа, и от желания двух мужчин, не пожелавших подчиниться судьбе.
Ханна жестом руки подозвала Грэма, рядом с ними стояла Летиция. Кёртис Нивен хотел утащить её в туман, но Ханна успела потянуть Летицию на себя.
Олден рванул к Эйлерту, как перед ним в клубах белого тумана появился Джаспер Аселет в чёрном плаще и с длинными волосами тёмно-болотного цвета, с которых, не прерываясь, капала вода.
Зелда и Монро вместе перепрыгнули с «Гекаты» на борт «Палача» — так близко стояли корабли — и с двух сторон окружили Каприс.
С других кораблей стреляли, шум начавшейся бойни заглушал все остальные звуки, голоса.
Наступил хаос.
***
Риган уверенно шёл по пустынному острову. Все высохшие деревья, которые виднелись с кораблей, разом исчезли — или же их не было вовсе — и оставалась только чёрная твёрдая земля, похожая на пепелище. Силуэт Бермуды приближался, но вовсе не потому, что Риган быстро шёл, а потому, что Бермуда будто бы летел к нему по воздуху. Юшенг и Джия следовали за ним и не сильно отставали, но, когда он обернулся, их позади не оказалось. Ничего, кроме белого тумана и чёрной земли. Одна пустошь. Он позвал их по имени, но в ответ ему послышалась тишина.
Догадываясь, что это проделки Бермуды, задерживаться надолго Риган не стал. Его задача — выманить Бермуду с острова на море, а для этого совершенно необязательно вступать в бой. Достаточно просто разозлить его чуть сильнее, надавить на самолюбие и безграничное эго и побыстрее оказаться вновь у берега, а лучше сразу на борту «Эгерии». Звучало не так сложно, но планы никогда не срабатывали в жизни с предельной точностью.
Бермуда остановился напротив Ригана в нескольких метрах: достаточно близко, чтобы поговорить и достаточно далеко, чтобы успеть среагировать на ожидаемую атаку.
— Не думал, что мы снова встретимся, — стиснув зубы, сказал Риган.
— Честно признаться, я тоже. После того, как ты трусливо сбежал, я не рассчитывал увидеть тебя в море, — по голосу казалось, что Бермуда улыбался, но белая маска скрывала лицо.
Вывести на эмоции должен был Риган Бермуду, а не наоборот, но Бермуду не зря называли Морским Дьяволом: из него вышел хороший манипулятор. Он знал, куда и как давить.
Потому что Риган повёлся на провокацию:
— Ты ничерта не знаешь.
Бермуда знал достаточно. Прекрасно разбираясь в человеческих эмоциях и желаниях, он пользовался этим и поворачивал ход событий так, как ему нужно. А сейчас ему нужно вывести Ригана из равновесия.
— Я был там, не забыл? Я видел всё до последней секунды, — чётко, с расстановкой, отвечал Бермуда. — Видел, как ты убил её.
Риган сжал кулаки, и меж пальцев сверкнули чёрные искры. Они осыпались и исчезали в земле. Сколько лет он не использовал магию? Как давно?.. Когда всё пошло не так?.. Ему нельзя поддаваться Бермуде, нельзя позволить себе чувствовать — только не сейчас, только не здесь.
— Ты так хотел владеть ей, что решил, будто бы лучше убить её, чем отдать мне. Ты бы мне пригодился, — продолжал Бермуда нарочито спокойно.
Складывалось ощущение, что он рассуждал о чём-то обыденном, о ком-то, кто не умер по его вине.
— Знаешь, я мог бы её вернуть. Не просто так, конечно. За определённую плату. Уверен, мы сможем договориться. Что скажешь?
Рядом с Бермудой из тумана вышла она. Высокая, круглолицая, с чёрными, забранными в неряшливый хвост волосами, она смотрела своими широкими тёмными глазами прямо на Ригана и улыбалась нежной, доброй улыбкой. Вместо привычного тёмно-коричневого мундира — где она только достала его? — на ней было белое длинное платье. В таком она ходила, когда они причаливали к берегу и оставались на суше дольше одного дня. Это случалось редко, но Риган особенно любил такие моменты, потому что тогда она переставала быть капитаном самой сильной команды, самого быстрого и самого лучшего корабля, а становилась обычной женщиной со своими обычными мечтами.
Иласэйд Файлель стояла перед Риганом словно живая. Улыбалась словно живая. Протягивала руку словно живая. Бермуда мог вернуть её. Мог ли?.. Риган не был уверен. На груди у Илы алым растекалось пятно крови, улыбка поблекла, лицо побледнело. Ила вновь умирала. Её рука безжизненно упала, ноги подкосились, и она рухнула на землю, захлебываясь в собственной крови. Вместо сердца у Илы виднелась дыра, из которой торчал острый металлический нож.
Иласэйд Файлель умерла во второй раз.
— А ты мог бы её спасти, — равнодушно произнес Бермуда.
Риган оцепенел. Он никогда не забывал, как она умерла. Не забывал, как она сама попросила убить её, как он воткнул нож в неё и вырвал её сердце, как она вздохнула в последний раз. Как попросила заботиться о дочери. Как улыбнулась ему на прощание. И как потратила последние оставшиеся силы, чтобы перенести их к берегу Тортуги.
Умирающая Ила снилась ему в особенно беспокойные ночи. После таких ночей Риган не смыкал глаз. Ночи стали для него невыносимыми.
— Не смей. Даже. Вспоминать. Её.
Если бы у него была возможность, он бы уже набросился на Бермуду, он бы душил его, рвал на части. Вырвал сердце, если бы Бермуда имел его. Но у Дьяволов не бывало сердец, у них в груди зияла чёрная всепоглощающая пустота. Черная бездна — точно такая же, какую Риган ощущал у себя внутри который год.
— Да брось, Риган. Ты не сможешь убежать от прошлого, как бы ни пытался.
Риган был готов поклясться, что слышал его смех, но звуки доносились со всех сторон разом. Юшенг и Джия до сих пор его не нагнали, действовать приходилось одному. Времени уже не оставалось, нужно было вывести Бермуду из равновесия, заставить его переживать или злиться. Риган вытащил револьвер, сделанный Юшенгом, с магическими пулями Ханны, и наставил оружие на Бермуду. И выстрелил.
Пуля прошла навылет. Только попал Риган не в Бермуду, а в Илу, вновь стоящую напротив него, уже умершую дважды и захлёбывающуюся в крови снова. По его вине. Опять.
Она улыбнулась ему, его пальцы незаметно дрогнули, и он чудом удержал револьвер в руках. Ила упала на землю. Раздавшийся грохот прозвучал громче, чем должен. Уши заложило на несколько секунд, Риган закрыл глаза, сделал выдох — это нереально, Ила уже мертва — и снова посмотрел перед собой.
Он был на корабле.
