сообщить им, что из-за досадной случайности они никогда уже не смогут обнять своих близких. Как??
— Как же так… — прошептала Сол. — Почему я не справилась? Представляю себе заголовки завтрашних таблоидов: «Трагедия под Либером: у лучшей примы Гильдии отозвана лицензия. Следствие ведётся…»
В мире победившего гуманизма, где преобладают высокоморальные личности, а уровень преступлений против жизни стремится к нулю, каждая насильственная смерть человека получала громаднейший резонанс, даже если всему виной был не злой умысел, а неосторожность или роковое стечение обстоятельств, именуемый в прессе «несчастным случаем».
Журналисты страсть как любят катастрофы и сенсации, больше чем саблезубые тигры — сырое мясо.
Будто во сне она опустила корабль на разлинованное люминесцентной краской поле. Будто во сне отстегнула ремни, отключила экраны, буквально силком заставляя себя не мешкать. Подспудно ей хотелось оттянуть «час икс» как можно дальше, но она понимала, что это будет малодушием и оскорблением памяти погибших.
У неё так дрожали ноги, что спускаясь по трапу, она оступилась и неизбежно пересчитала бы носом ступеньки, если бы её не подхватили.
— Ты как? Идти можешь?
Это был командир экипажа одного из «Волантификумов» её эскадры — она узнала его по голосу.
— Угу, — Сол мотнула головой.
Пилот бережно взял её под локти.
— Оно и видно, — с мрачным видом кивнул он. — Не вини себя за произошедшее, — мягко добавил он. — Не смей, слышишь? Ты сделала всё от тебя зависящее. Ты спасла два корабля из трёх — а ведь могли погибнуть мы все.
— Никто не должен был погибать!
— Это — несчастный случай.
Он был вдвое старше неё, а может, и втрое. За свою жизнь он наверняка повидал вещи и похуже. Когда у неё будет его стаж, она тоже, наверное, сможет рассуждать так.
— Я где-то ошиблась в расчётах, — убитым голосом пробормотала Сол. — Мы вышли из гипера слишком далеко от Либера.
— Я понимаю, очень хорошо тебя понимаю, — он не оставлял попыток её успокоить и вразумить. — Но есть вещи, над которыми не властен никто.
Пилот говорил с ней как с трёхлетним ребенком, нечаянно разбившим дорогую игрушку — тихим, ласковым голосом. Но Сол от этого делалось только хуже.
— Ты вся дрожишь, — он достал из кармана плоскую стальную фляжку. — Держи.
Она сделала глоток и чуть не задохнулась. Укоризненно посмотрела на пилота.
— О средствах первой помощи при радиационном облучении знаешь? — невозмутимо пояснил тот. — Вот и не спорь. Знаешь, какую ты там дозу радиации схватила? Я видел, как защитный экран твоего катера чуть ли не в клочья порвало.
Сол разозлилась. Почему он так себя ведёт, почему успокаивает её? Почему не считает её виновной в этой чудовищной трагедии? Это было неестественно, несправедливо, неправильно…
Впрочем, другие сотрудники космопорта полностью разделили его точку зрения, хотя были гораздо менее деликатны.
— Что у вас там?
— Коллапсировавшая звезда, — ответил за неё пилот «Волантификума». — Гамма Белого Тигра, насколько я понял.
— Потери?
— Один из пассажирских лайнеров, — он нахмурился. — «Метрополь».
— Понятно, — невысокий полноватый человек с бесцветными глазами равнодушно пожал плечами. — Садитесь, пишите рапорт. Кент, готовьте заявление для прессы. Рин, надо разобраться с родственниками. И со страховой компанией надо связаться.
Сол с тоской взглянула на чистый белый лист. Документы такой степени важности всегда писались вручную, во избежание подделок и подтасовок.
Она ждала обвинений, осуждения, пылающих гневом взглядов. Ничего этого не последовало. Рапорт у неё приняли без лишних вопросов. Вообще все вокруг были весьма любезны и предельно вежливы, и обращались с ней как с пострадавшей, а не как с виновницей аварии.
Но ведь она в самом деле сделала всё что смогла! Протуберанец был слишком близко, всей эскадре было не пройти — как минимум один корабль зацепило бы.
Что же теперь будет…
Её вывел из оцепенения чей-то грубый сердитый голос.
— Мисс Кеплер?
Сол подняла голову. Перед ней стояла средних лет женщина с резкими чертами лица. На ней была лиловая диспетчерская униформа.
— Вольтурис — ваш корабль?
— Да…
— А что он до сих пор делает на лётном поле?! Зарезервированный интервал времени закончился час назад. Тем более, что в полётных планах у вас значится… — дама заглянула в свой планшет, — возвращение на Феррум.
Сол молча хлопала глазами. Она была уверена, что после всего случившегося её несчастный корабль уже разобран по винтикам, а о том, чтобы покинуть космопорт без разрешения, не могло быть и речи.
— Вы передумали лететь? — безучастно предположила женщина. — Или отгоняйте его в ангар и оформляйте платную стоянку, или улетайте прямо сейчас. У нас большая эскадра ожидается. Космодром не резиновый.
— С корабля должны же были скопировать данные, — пролепетала Сол. — Разве…
— Всё уже давно сделано.
— Но… как же… — она осеклась.
— А что вас смущает? — женщина в форме диспетчера непонимающе уставилась на Сол. — Вы об аварии, что ли? И что? Рапорт вы написали, данные с бортового компьютера считаны. Мы вас здесь больше не держим. К тому же, всё указывает на то, что вашей вины тут нет. Возвращайтесь на Феррум. С вами свяжутся позже.
— Так я могу лететь? — бестолково повторила Сол.
Женщина со стоном закатила глаза, и Сол поспешила ретироваться, пока она не передумала.
Странно. Когда три года назад Гейзер разбил на посадке грузовой крейсер, разбирательство заняло почти месяц, и всё это время его не то что на другую планету — за пределы звёздного городка не выпускали. А ведь там даже никто не погиб, да и разбился корабль из-за неисправного стабилизатора антигравитации, Гейзер никак не мог за это отвечать, тем более не мог предугадать, что ему на Карбоне прицепят в эскадру неисправный крейсер. Сол вспомнила, какой вой тогда поднял филиал Гильдии с Карбона, не желая признавать вину и выплачивать штраф и неустойку.
— Вольтурис, ты жив? — она обессиленно опустилась в кресло. — Долетишь до Феррума?
— Прошу переформулировать вопрос, — недовольно пророкотал корабль.
Сол вздохнула.
— Озвучь результаты диагностики.
— Уровень радиации вдвое превышает допустимый. Рекомендую отказаться от полёта до нормализации…
— Что ещё?
— Иных неполадок не выявлено.
— Ясно. Готовься к взлёту.
— Прошу подтверждения, — упрямо произнёс корабль.
Вот ведь заартачился! Даром что неживой.
— Подтверждаю! — отчеканила Сол.
Сейчас ей было всё равно, на ком срывать злость: на человеке или на куске металла с начинкой из микросхем.
Как только Сол оказалась на станции Феррума, она поняла: здесь ещё ни о чём не знают. Во всяком случае, на неё не бросали косые взгляды и не шептались. Всё было как обычно. Девушка-буфетчица улыбнулась ей и пожелала счастливого вечера, а попавшийся навстречу Таррен приветливо помахал рукой и что-то прокричал.
Рано или
