Книга Заложница - Клер Макинтош

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89

Роуэн не считает, что я слишком маленькая, чтобы все понимать. Он рассказывает мне об изменениях климата, и почему премьер-министр никуда не годится, почему происходят разные нехорошие вещи. Вроде стрельбы или войны. Многие взрослые меняют голос, когда говорят с детьми, а вот Роуэн нет. Ты умная девочка, и я не хочу относиться к тебе свысока.

Я сама не знаю, умная я или нет. Меня много чего интересует. Я узнаю́, что к чему, а потом мой мозг это запоминает. Типа как еще до того, как Бекка заперла нас в подвале, мы пили чай, папа говорил, как мы с ним станем что-то выпекать, а Бекка сказала, что можно делать печенье из одуванчиков. Есть множество веб-сайтов.

Мама разрешает мне пользоваться Интернетом для поиска рецептов, так что я посмотрела. Бекка была права. Это называется собирательство и означает жизнь на подножном корму. В нем много чего можно съесть. Орехи, ягоды, крапива и прочие травы… Я как-то испекла булочки с желудями. Мама с папой сказали, что им понравилось, но потом я услышала, как папа говорил, что вкус у них такой, словно почистили хомячью клетку. Я тогда чуть не лопнула от злости.

В парке прямо за нашим домом растет крапива, ежевика и съедобные цветы вроде фиалок, вечерниц и штокроз.

Однако наперстянка в пищу не годится. Она ядовитая.

Но откуда мне это знать? Мне же всего девять лет…

Роуэн много чему меня научил. Типа как искать что-то в Интернете, чтобы этого никто не заметил и не узнал. Или же как себя вести, чтобы мама с папой не догадались, что я что-то задумала.

Он хороший актер. Маме он действительно очень нравится, а вот папе – нет, хотя они и жмут другу руки, будто бы дружат. Роуэн говорит, что папа скоро снова начнет играть в лотерею, и посмотри, что случилось в прошлый раз.

Когда мама сказала, что собирается опять начать летать, я подумала, Роуэн что-нибудь ответит – он так разозлился, – но вместо этого чмокнул ее со словами: «Прекрасно, я знаю, какое это важное решение». Потом мы пошли с ним в парк, и он говорил, как мама могла бы протестовать против изменений климата, а вместо этого все газеты пишут о возвращающейся к работе храброй стюардессе.

– Так сказал бы ей, – удивилась я, но Роуэн покачал головой.

– У меня есть план получше.

Он долго-долго не рассказывал мне, что это за план. Вместо этого признался, что у него есть большая тайна, такая, о которой мне нельзя никому говорить. Ни Дереку, ни Франческе. А особенно маме с папой.

Тайна эта была о нем. Об угоне самолета, о Бекке, обо всем. Роуэн очень сожалел о том, что нас заперли в подвале. Сказал, что я должна понять – все это ради лучшего будущего и блага человечества. Когда начался суд, мама с папой часто целый день проводили в зале заседаний, а мы с Роуэном ждали их в кафе и пили горячий шоколад. «Там еще кое-что было, – говорил он. – Думаю, я могу тебе довериться, ты все правильно поймешь». Роуэн выдавал мне по главе в день, словно в сказке на ночь с продолжением.

«Когда настанет время, я дам тебе знать», – однажды сказал он.

Роуэн забыл, что говорил о том, когда сам нарушил закон. Швырнул камнем в полицейского. «Мой возраст избавлял меня от ответственности за содеянное», – объяснил он. Пришлось спросить, что это означает. Ему было девять лет. Слишком мало, чтобы отправиться под арест.

Девять лет – столько же, сколько и мне. Значит, ждать нельзя, так ведь?

На выходных я испекла печенье. Мама была безумно рада, как сама сказала, и довольна тем, что я не принимаю суд близко к сердцу. Папа зашел в кухню, когда я добавляла цветы.

– Что готовим?

Передо мной стояли четыре миски для смешивания, в каждой своя добавка.

– Песочное печенье, – ответила я, – со съедобными цветами.

Меня вдруг бросило в жар: а если они читают мои мысли? Роуэн чувствовал то же самое, когда швырял камнем в полицейского?

– Выглядит обалденно! – воскликнул папа.

Я украсила печенье и коржики лепестками, вдавленными в верхнюю корочку. Желтые от анютиных глазок – на одни, синие от бурачника – на другие, розовые от роз – на третьи.

И на последней закладке – крохотные лиловые лепестки наперстянки.

Роуэн научил меня еще кое-чему: прячь секреты там, куда чаще всего смотрят.

Потом полиция все выяснит. Я не дурочка. Будет расследование, они возьмут кровь на анализ и найдут в ней наперстянку. Поймут, что я положила ее на печенье. Вообще много чего разузнают. И будет подозрительно, что в трех моих закладках были нормальные цветы, а в последней – наперстянка.

Полиция узнает, что это я сделала. Но арестовать меня не сможет.

Мне всего девять лет.

Такси движется вперед и вскоре снова останавливается. Папа вздыхает:

– Быстрее бы пешком дошли.

– София очень устала, – возражает мама. Окошко открыто, и я чувствую жуткий запах выхлопов из окружающих нас машин, эти выхлопные газы буквально душат улицы. – Если мы опоздаем на электричку, мы явно поедим… Сил нет, как есть хочется.

– У меня же есть печенье, – говорю я таким тоном, будто только что вспомнила. Открываю рюкзачок и достаю бумажные пакеты – каждому по одному.

– Что бы мы без тебя делали? – широко улыбается папа.

Я тоже отвечаю улыбкой, но сердце у меня буквально выпрыгивает из груди. Интересно, сколько времени нужно, чтобы умереть от отравления наперстянкой? Очень это больно или нет?

Мы жуем печенье, а наше такси продвигается чуть-чуть вперед.

Дело сделано.

Сейчас я чувствую себя лучше. Порой приходится совершать плохой поступок, чтобы остановить еще большее зло. Так и Роуэн считает.

– Лепестки – просто прелесть, – произносит мама. Она наклоняется к папе, а потом ко мне. – Ой, ты отдала Роуэну свои любимые! – Смотрит на папу и улыбается. – Мне даже кусочка попробовать не удалось!

– Ну, с его стороны было любезно присматривать за мной во время суда, – отвечаю я. – А еще Роуэн рассказал мне много интересных историй. Он живет один, и, по-моему, ему некому выпекать печенье. А мне хотелось, чтобы Роуэн взял с лиловыми лепестками.

Мои родители обмениваются взглядами: «Вот так!» И я точно знаю, что они думают о том, как сильно меня любят. Какая я хорошая девочка.

– Ты очень добрая. – Папа обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Я оглядываю их и улыбаюсь своей самой сладостной улыбкой.

– Все нормально. По-моему, Роуэн заслуживает печенья с лиловыми лепестками.

От автора

Порой идея книги довольно долго витает в воздухе,

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89