— Тогда пусть горит в геенне огненной, чертова шлюха.
И Аделия, скорчившись на постели, закричала истошным ором, словно действительно опаленная этим огнем. Вслед за криком, сотрясшим, казалось, весь дом, за дверью раздались шаги, и в комнату вошли двое: мужчина и старая женщина.
Бевин, а это была она, деловито прошла к постели роженицы и опустила на край постели корзину со склянками и какими-то травами. В воздухе пряно запахло мелиссой и мятой…
Аделия в тот же момент вцепилась ей в руку, и старуха, грозно сведя брови на переносице, приказала не терпящим возражения голосом:
— Выйдите все и немедленно. Я желаю остаться с роженицей наедине!
Айфорд фыркнул, не спеша подниматься на ноги, но старуха, одарив его пристальным взглядом, уперла руки в бока.
— Все, господин, без исключений, — сказала она. — Уверена, вам не захочется видеть то, что вскоре произойдет!
Нехотя, но тот поднялся на ноги и вслед за Лэмбом и Коллумом проследовал за порог.
Глэнис, прикрывая за мужчинами дверь, слышала, как хозяин произнес недоверчивым тоном:
— Кто ты такой? Я где-то видел тебя. — И женщина знала, что обращался он к Коллуму Шерману.
58 главаВопрос Айфорда не удивил Шермана: он был уверен, что мужчина вспомнит его, точно так же, как он… вспомнил всё, стоя на пороге жизни и смерти в лесной хижине. Жизнь вытекала из него вместе с кровью, а он, зная, что надо сделать, не мог даже пошевелиться: воспоминания лавиной нахлынули на него, яркие, разнообразные, буквально придавили к земле. Он, кажется, даже дышать перестал, словно действительно умер… Лежал, перебирая образ за образом, воспоминание за воспоминанием, и пустота в голове, прежде угнетавшая его своей глубиной, вдруг наполнилась до отказа… Даже виски заломило.
Питер Харрел осознал, кто он есть, вынырнул из собственной головы, но с ужасом понял, что сил пошевелиться у него уже не осталось. Все как тогда на дороге, с отцом: боль в правом боку (тогда, правда, был арбалетный болт, теперь — тонкий стилет), страстная жажда подняться, схватиться за меч и ответить убийце выпадом в грудь, а вместо этого полное онемение и бессилие. Осознание, что это… возможный конец…
В этот самый момент он и услышал слова:
— Ради меня, — шептала Аделия плача. — Ради меня… Лоры… ради всех людей в этом лесу. — Она всхлипнула и заговорила решительней: — Ты ведь помнишь, да, почему Бевин избрала тебя? Ты станешь лучшим хранителем, сказала она. Ты сможешь помочь многим людям… Ты… ты просто не можешь уйти, когда в тебе так нуждаются.
«Ты просто не можешь уйти, когда в тебе так нуждаются» повторил он ее слова про себя и снова вспомнил отца. Он тоже нуждался в нем в момент своей смерти… Коллум вспомнил, как он выкрикнул его имя, валясь с лошади со стрелою в руке. Он подумал еще, что отцу повезло, что он может остаться в живых, надо только помочь ему… Но не мог пошевелиться. А потом из леса вышел мужчина… Среднего роста, среднего телосложения. Лицо… Коллум попытался припомнить его. Лицо… Было слишком темно, он не мог различить его черт.
— Ну что, Верн Шерман, — произнес этот мужчина, — пришел твой черед ответить за свое злодеяние. Умри же с мыслью о том, что твой собственный грех… твоя ненасытность в потворстве безудержным развлечениям и жестокости положили конец не только тебе самому, но и всему роду Шерманов. — На этих словах из леса выступила вторая фигура, женская. Она встала подле мужчины, и отец его, Коллум видел, дернулся как от удара.
— Тереза, — прошептал он.
Тереза, одна из служанок, помогающих в детской?! Боже праведный, Лора… Его девочка. Коллум попытался подняться, но лишь застонал, привлекая к себе внимание.
Мужчина, говоривший с отцом, поглядел на него долгим взглядом, и произнес, обращаясь к отцу:
— Не Тереза, господин Шерман, — Мария Уоттс, мать несчастной, которую вы убили своими руками.
— Мария Уоттс, — повторил отец, словно не понимая, о ком идет речь.
Коллум знал: имя известно ему. Отец через силу, но поведал ему свою версию произошедших событий. Мол, девушка, спасаясь от них, распахнула чердачное окно и пригрозила, что сбросится вниз, коли они не оставят в покое ее и других членов семьи. Отец с Айфордом отступили, не желая брать грех на душу, да тут — вот незадача! — девушка оступилась и полетела вниз на мостовую. Якобы Айфорд, мучимый угрызениями совести, обвинил в произошедшем его, Шермана, и разорвал всякие отношения между ними. Сам вид бывшего друга напоминал ему то, о чем он желал бы забыть… Коллум был не дурак и понимал, что это лишь полуправда — не истина во всей её полноте, но большего не добился.
И вот воздаяние их настигло…
— У вас красивая, умная внучка, господин Шерман, — произнесла женщина, глядя на него сверху вниз. — Жаль, из-за вас ей не суждено вырасти и прожить свою жизнь так, как ей бы хотелось. — Пауза. — Точно так же, как вы поступили с нашей девочкой Абигейл, мы поступим и с Лорой…
— Не трогайте ее, свиньи, — процедил Шерман, сверкая глазами. — Не трогайте или поплатитесь жизнью!
И отец Абигейл Уотс произнес:
— Наша жизнь закончилась вместе с гибелью дочери, Шерман. Ты забрал у нас самое дорогое и должен за этот ответить…
— Я ничего ей не сделал! — закричал тот. — Даже пальцем не прикоснулся. Это Айфорд… это он напугал ее так, что она сиганула в окно.
— А твои друзья утверждают другое, — возразил ему собеседник. — Говорят, ты хвалился, что… — голос его пресекся, — держал ее, когда Айфорд…
И Верн закричал:
— Она выпрыгнула сама!
— … Потому что вы ее вынудили. — Мужчина направил на него арбалет.
И Верн, мужчина, не терпящий возражений и скользящий по жизни с высоко поднятой головой, заплакал, словно ребенок:
— Она выпрыгнула сама! — повторил плаксиво, с надрывом. — Мы просто хотели развлечься…
— Впредь развлекайся в аду, дьявольское отродье! — произнес ангел отмщения в лице мужчины в плаще и выстрелил Шерману в грудь.
Коллум дернулся, словно стрела пронзила и его тело тоже, захрипел, пытаясь что-то сказать, но убийца, поглядев на него, покачал головой.
— Мне жаль, что так получилось, но мы с женой поклялись уничтожить каждого в семьях виновных к гибели нашей девочки, — произнес он. — Вы — неплохой человек, Коллум Шерман, но клятва есть клятва. — И мужчина ударил его прикладом арбалета по голове.
— Кто ты такой? Я где-то видел тебя.
Коллум не знал, как ответить на этот вопрос: кто он сейчас? Наследник Шерманов, оборотень в образе человека или, может, всего лишь конюх из Дарема… Они с Сэмюэлем Лэмбом встретились взглядами. Быстрыми. Исподлобья.
От решения дознавателя зависело многое — Коллум не знал, чего ждать от него.
