Если демон был сильнее, то ведьма брала свое за счет ловкости и гибкости. Впрочем, долго так продолжаться не могло. В конечном итоге, все равно победит сильнейший — кто сможет подержаться дольше в изнуряющем поединке. Либо — самый везучий.
Вдруг девушка всхлипнула, держась рукой за грудь, и упала на колени, роняя меч.
— Эля? — Конрад испуганно наклонился к упавшей девушке — неужто и вправду ее ранил.
Тонкое лезвие стилета свистнуло отпущенной тетивой. Его кончик прошелся всего в миллиметре от кожи мужчины.
Ведьма разочарованно взвыла и умерла. В ее груди торчал вбитый по рукоятку стилет.
Мужчина осторожно отцепил тонкие девичьи пальцы от рукоятки стилета, создал вокруг трехметровый защитный контур, сел на землю, уложил голову девушки на колени и позвал:
"Наэла, твой ход. Айрэл, сюда".
Оба откликнулись моментально:
"Поняла".
"Сейчас буду".
Во всем теле ощущалась поразительная легкость и даже… радость. Поднявшись, Элли огляделась: просторный зал из светло-зеленой яшмы, на метровом пьедестале два трона с высокими спинками и резными ручками.
Троны были заняты невероятно красивой парой: мужчина и женщина. Огромные фигуры — не меньше пяти метров, статные истинно царские осанки, гордые лица. Глаза женщины были чернее самой безлунной ночи, глаза мужчины — залиты золотом Рассвета. Изначальные сущности: Тьма и Свет. Их глаза глядели не мигая и словно насквозь проникали в душу, прожигая ее насквозь.
Изначальные выглядели такими величественными и неприступными, что Элли замялась и поспешно отвесила поклон. Заметив движение слева — скосила глаза.
В нескольких шагах слева стояла очень красивая темноволосая девушка с бледной-бледной кожей и ярко-алыми глазами. Хаат.
Ведьма стояла ровно и горделиво, словно это она королева и терпеливо, как и подобает венценосным особам, ждем окончания церемонии представления ей смердов.
Изначальные, впрочем, не обращали совершенно никакого внимания на ни одну, ни на другую. Что им церемонии — живущим вечно.
Жуткий голос прогрохотал горной лавиной, дробясь сотней отзвуков от каменных стен. Разобрать, кто говорил — не получилось. Ни один из Изначальных даже не открывал рта.
— СНИМИТЕ МАСКИ.
Элли, удивленно захлопала ресница: "Маски? Ну и что это значит"?
На всякий случай, пощупала временное тело. Или не временное или вовсе не тело — поди здесь разберись. Здесь за Гранью исчезало время, искривлялось Пространство. Вроде все как обычно — ничего не добавилось и не прибавилось. Хотя впечатление было странное: вроде как ощущаешь себя вполне живой и нормальной и в то же время чего-то не хватает. Наверное, стука сердца. Жутковатое чувство.
Зато ведьма видимо знала, о чем говорят Изначальные, ибо резко взмахнула ладонями, будто плеснула на лицо водой из горсти. Ее очертания смазались, поплыли красками под дождем. И Хаат предстала в истинном обличье: жуткий гуманоидный монстр, с бурой, покрытой струпьями кожей. Непропорциональная фигура: слишком длинные, почти до колен руки, маленькая сплюснутая голова с вдавленным, будто у сифилитика носом. Ушей и волос не было вовсе. И горящие алым глаза.
Элли вздрогнула от омерзения: "И вот это вот было внутри меня"?!
— ВЫ УМЕРЛИ. ДОБРОВОЛЬНО ОТДАВ ЖИЗНИ В ЖЕРТВУ ПЕРВОМУ УБИЙЦЕ.
Светлая нахмурилась, не сразу сообразив, что так он или она назвали нож Забвения. По легенде — это был человек. В те времена в мирах знали, что такое смерть от старости, но никто и помыслить не мог насильно отобрать жизнь у другого.
Но однажды в миры пришла ненависть. И этот человек стал ее первым рабом. Первым возненавидевшим и продавшим душу. И первым, кто отнял жизнь, убив своего собственного брата.
Имя первого убийцы предали забвению, а его тело превратилось в нож, которым можно было убить любого. Идеальный, первый убийца.
Когда-то эту легенду Элли слышала от отца — любителя сказок и преданий. Чтобы разыскать этот нож Повелителям и Пифии понадобилось почти неделя.
Какая ирония — погибнуть от собственного раба. Пусть он и был первым.
— Я ничего и никому не отдавала, — взвилась Хаат, гневно тыча пальцем в сторону Элли. — Это она! Ее и забирайте!
— ЭТО ПРАВДА?
Элли прикусила губу, и тут же смущенно одернула себя — дурацкая привычка, никак не избавиться. Медленно, подбирая слова, ответила:
— В момент смерти мое тело принадлежало Хаат. Я не имела над ним власти.
О том, чье было тело в момент замаха лучше промолчать. Не так ли?
Хаат с яростью уставилась на Элли. Во взгляде сквозила неприкрытое бешенство и злоба. Но сказать было нечего — ведьма просто не помнила этого момента. И Элли вроде как не соврала. А о чем промолчала — это ее личное дело.
— НО ТЫ ТОЖЕ ЗДЕСЬ?
— Мое тело мертво — где мне еще быть? — Резонно возразила девушка.
Изначальные переглянулись и замолчали.
"Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — в могильной тишине зала стоять стало страшно, — Пусть все получится"!
Тишина длилась около минуты, когда уже чуть более женственный с легкой хрипотцой голос произнес:
— МЫ ПРИНЯЛИ РЕШЕНИЕ — ВЫ ИЗГОНЯЕТЕСЬ ЗА ГРАНЬ ОБЕ. БЕЗДНА ПРИМЕТ ВАС.
— Если она через три минуты не вернется, даже я не смогу оживить это тело, — предупредил Айрэл, стараясь не глядеть на брата.
Тот упрямо сжал челюсть так, что на скулах заиграли желваки.
— Вернется.
Айрэл недоверчиво покачал головой и вновь замер над Элли. Остаток Силы светлого Повелителя был сконцентрирован на единственном, но самом мощном, заклинании. Минуты тянулись невыносимо долго и при этом, парадоксально быстро. Тело девушки уже начало холодеть.
В зале замерцало, воздух сгустился и будто вылепил еще одну фигуру: пухленькую фигурку Провидицы с чьей-нибудь другой спутать было сложно.
Невозмутимая Оракул степенно прошла в центр зала. Чуть склонила голову, приветствуя родителей. Хаат и Элли удивленно уставились на новоприбывшую.
— Не Грань, а рынок какой-то, — ехидно хмыкнула ведьма. — И столько же портовых сучек.
— ПО КАКОМУ ПРАВУ ТЫ ПРИСУТСТВУЕШЬ НА ГРАНИ?
— По праву заинтересованной стороны.
— МЫ СЛУШАЕМ ТЕБЯ, ДОЧЬ, — переглянулись Изначальные.
Наэла вытащила из складок плаща печально знакомый договор, подписанный кровью, встряхнула.
— Хаат, сестра моя по крови матери связана со мной подписанным договором. Согласно уговора, я свою часть условий выполнила. Теперь ее очередь. Она обязана вернуть мою силу.
Договор полыхнул светом и исчез из рук Пифии, чтобы через секунду появиться перед лицами Извечных. Наступила непродолжительная тишина.
