Книга Если ангелы падут - Рик Мофина

Пыль и гравий, взвихряясь, досаждали действующему шерифу округа Калаверас Грегу Брейдеру, который сейчас наблюдал за поочередным снижением четырех вертолетов. Рубашка на спине топорщилась и сердито хлопала складками.

Сегодня у Брейдера был выходной. Он как раз занимался у себя дома покраской гаража, когда жена (вот досада) позвала его к телефону. На проводе был диспетчер с сообщением, что к нему в Сан-Андреас в экстренном порядке вылетают полиция и ФБР, так как его округ, вероятно, связан с похищениями в зоне Залива. На общую подготовку у Брейдера оставалось меньше часа.

Какой-нибудь коп из мелкого городка, возможно, и струхнул бы при появлении больших шишек у себя на территории, но только не Брейдер. До переезда в округ восемь лет назад он двенадцать лет проработал в полиции Лос-Анджелеса, причем шесть из них в убойном отделе. Так что, не переодевая порванных джинсов и запачканной рубахи, он поцеловал жену и сел в свой «Субурбан» со служебными номерами. В дороге он давал указания по рации и по сотовому, держа путь прямиком на Вест-Пойнт, сонную деревню в сорока минутах езды.

По приезде Брейдер с двумя помощниками огородили ромб бейсбольной площадки с прилегающей парковкой, превратив их в посадочную зону для новенького «Макдоннелл-дугласа» и более крупного фэбээровского «Хьюи», который нес из Сан-Франциско команду полицейского спецназа. Сидовски, Тарджен и еще несколько человек из опергруппы приземлились рядом с двумя «чинуками».

Функции руководства осуществляли Мерл Раст и Уолт Сидовски, а спецназом командовал фэбээровец Лэнгфорд Шоу.

Брейдер, перекрикивая шум винтов, представился по имени и званию.

— Вы, ребята, садитесь лучше ко мне! А мои парни повезут остальных!

Рядом с площадкой, по указанию Брейдера, уже ждал школьный автобус, в который загрузился спецназ со своими причиндалами. Члены опергруппы распределились по помощникам Брейдера, и весь этот кортеж в сопровождении трех полицейских машин и микроавтобуса выдвинулся в путь.

— Будем на месте минут через двадцать, — сообщил Брейдер, связавшись по рации со своими замами на участке. — С момента вашего звонка возле дома у меня дежурят двое.

— Что известно? — спросил Раст.

— Пикап, как вы знаете, зарегистрирован на имя Уоррена Урлиха. Шестьдесят восемь лет, живет нелюдимо на пенсии. Подрабатывает ремонтом машин, заодно ими и приторговывает. Соседи говорят, он никогда ни с кем не разговаривает, а двор у него так забит железной рухлядью, что никто и не знает, когда он дома, а когда нет.

— Что слышно насчет детей?

— Как я уже говорил вам перед вылетом, ближняя соседка Урлиха полагает, что видела там двоих детей, которые, по всей видимости, появились там недавно. Маленький мальчик и девочка. С достоверностью она могла лишь сказать, что раньше они там не проживали.

Раст и Сидовски со значением переглянулись.

Мимо мелькали размытые скоростью полосы сосен, кедров и секвой. Машина летела, сглатывая змеистую мощеную дорогу. Окрестности Сьерры округа Кавалерас. Именно сюда во времена золотой лихорадки 1849 года стекались со всех краев старатели. Родина знаменитой поскакушки Твена[46], край чистых озер, ручьев, спокойствия и людей, тянущихся к житейскому покою.

Легковушки и пикапы всех мастей, возрастов и стадий разобранности; хлам, гавкающий на длинной сворке пес и зыбкие надворные постройки — вот что представлял собой участок Уоррена Урлиха в три акра холмистой земли с неопрятными деревьями. Посередине торчала лачуга, больше напоминающая своим видом сарай.

Команда спецназа установила вокруг этой развалюхи периметр, на внешней границе которого расположилась опергруппа с помощниками шерифа.

«Субурбан» Брейдера и микроавтобус, припаркованные вне поля зрения за сотню метров от дома, стали импровизированным командным пунктом.

В бинокль Брейдера Сидовски с капота машины попробовал оглядеть притихший двор. На переднем плане в окулярах проплыли сломанный унитаз и питбуль с кровавой кроличьей тушкой в пасти. Сидовски сжевал таблетку тамса (вторую с момента приземления) и изготовился к худшему. Налицо была опасность еще одной смертельной перестрелки, примерно такой же, как с Шуком. Оставалось молиться, что дети еще живы, хотя в этой гиблой дыре шанс на то, что они уцелеют, не больше одного процента из ста.

Он передал бинокль Тарджен. Та чуть повращала колесико фокусировки и, закусив губу, плавно повела биноклем, после чего вернула его Брейдеру.

Сидовски изучающе на нее поглядел.

В микроавтобусе командир спецназа Шоу связывался по рации со своими людьми. Все были на местах. Фред Уилер, переговорщик по заложникам, по спутниковому телефону ФБР сделал звонок в дом.

Там взяли трубку.

— Мистер Уоррен Урлих?

— Ну.

— Мистер Урлих, я Фред Уилер. Агент Федерального бюро расследований. Мы бы хотели с вами поговорить. Ваш дом окружен вооруженными людьми, прошедшими спецподготовку. И мы бы хотели, чтобы вы медленно вышли через переднюю дверь, с поднятыми руками.

Трубка молчала.

— Мистер Урлих? Уоррен?

Тишина.

— Вы меня слышите?

— Слышу. Только просто не верю. Это что, шутка? Розыгрыш?

— А вот мы вам включим полицейскую сирену.

Уилер кивнул Шоу, и тот подал сигнал Брейдеру. На крыше «Субурбана» взвыла сирена.

— О чем вы хотите говорить?

— Мы все обсудим, когда вы выйдете.

Пока Урлих разговаривал с Уилером, к дому успели подобраться спецназовцы и сейчас зондировали окна миниатюрными зеркальцами. Возле задней двери играла с куклой девочка лет семи-восьми. В мгновение ока один из бойцов схватил ее, зажал ей рот и умыкнул к наружному периметру.