Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
После этого бессмысленного убийства наша большая семья была безутешна. Бабушку, давно расставшуюся с дедом, особенно потрясло это преступление и его смерть. У меня были старшие кузены, которые работали в органах правопорядка и получили информацию о тех мальчишках, что совершили это преступление. Незрелость и неумение судить о своих поступках, продемонстрированные этими несовершеннолетними преступниками, вызвали у них скорее ошеломленное непонимание, чем жажду мести. Все мы повторяли вслух и про себя одну и ту же мысль: Им не обязательно было его убивать. 86-летний старик никак не мог помешать им вынести из квартиры скудную добычу. Моя мать так и не поняла причин этого преступления. Как и я сам. В моей школе учились дети, которые казались неуправляемыми и жестокими, но я все равно не понимал, как можно быть столь бессмысленным разрушителем. Убийство деда оставило у нас множество безответных вопросов.
Теперь, десятилетия спустя, я начал обретать понимание. В процессе подготовки судебных процессов от лица детей, которых мы представляли, становилось ясно, что эти шокирующие и бессмысленные преступления нельзя честно оценивать, не поняв, какую жизнь были вынуждены терпеть эти малолетние преступники. И, запретив предавать смертной казни несовершеннолетних, Верховный суд уделил большое внимание развивающемуся своду медицинских знаний, касающихся развития подростков, сведений о мозге и их связи с преступностью в среде несовершеннолетних, а также привлечению к ответственности.
Современные неврологические, психологические и социологические данные показывают, что дети склонны к незрелости суждений, у них недостаточно развита способность к саморегулированию и ответственности, они уязвимы для негативных влиянии и внешнего давления, им недостает контроля над собственными импульсами и средой. Отрочество, которое, как принято считать, охватывает возраст с 12 до 18 лет, определяется радикальной трансформацией, включающей очевидные и часто расстраивающие детей физические перемены, вызванные половым созреванием (увеличение роста и веса и связанные с полом изменения), а также прогрессивные достижения в способностях к логическому и зрелому суждению, контролю над импульсами и автономии. Как мы впоследствии объясняли суду, эксперты пришли к следующему заключению:
«Быстрое и разительное усиление{132} дофаминергической активности внутри социоэмоциональной системы во время полового созревания» толкает молодого подростка к усиленному поиску новых ощущений и риску; «этот усиленный поиск вознаграждения предшествует структурному созреванию системы когнитивного контроля и ее связей с областями социоэмоциональной системы. Процесс созревания, который происходит постепенно, развертывается в ходе отрочества и делает возможными более развитое саморегулирование и контроль импульсов… Временной разрыв между возбуждением социоэмоциональной системы, которая развивается в раннем отрочестве, и полным созреванием системы когнитивного контроля, которое происходит позднее, создает период повышенной уязвимости к рискованным поступкам в среднем периоде отрочества».
Это научное описание биологического и психосоциального развития объясняет то, что очевидно родителям, учителям и любому взрослому, который размышляет о собственных подростковых годах: подросткам недостает зрелости, независимости и ориентации на будущее, которые приобретают люди во взрослом возрасте. Казалось странным, что приходится объяснять в суде такие фундаментальные факты, касающиеся детства, но стремление к суровым наказаниям для детей было настолько сильным и реакционным, что мы были вынуждены излагать вслух эти простейшие вещи.
Мы говорили в суде, что в сравнении{133} с суждением взрослых суждение младшего подростка ограничено почти по всем возможным параметрам: им недостает жизненного опыта и знаний, чтобы принимать информированные решения; им трудно генерировать варианты выбора и воображать последствия и (вероятно, по веской причине) недостает необходимой уверенности в себе, чтобы составлять обоснованные суждения и придерживаться их. Мы говорили, что неврологические данные и новая информация о химии мозга помогают объяснить неполноценность суждений, которую часто демонстрируют подростки. Когда этот основной общий для всех дефицит вступает в «заговор» со средой, с которой имеют дело некоторые дети из бедных семей, – средой, характеризующейся насилием, злоупотреблениями, неблагополучием, запущенностью и отсутствием неравнодушных взрослых, которые заботились бы о них, – отрочество порой делает детей склонными к принятию неудачных решений, которые приводят к трагическому насилию.
Мы сумели представить убедительные аргументы, касающиеся различий между детьми и взрослыми, но теоретические вопросы были не единственным препятствием к смягчению наказаний. В соответствии с Восьмой поправкой к Конституции США Верховный суд требует, чтобы конкретный оспариваемый приговор не только нарушал «развивающиеся стандарты пристойности», но и был «необычным». В делах, где Верховный суд прежде определял смягчение приговора согласно Восьмой поправке, число оспариваемых приговоров, как правило, не превышало приблизительно сотни в масштабах страны. В 2002 г. около ста человек с отставанием психического развития ожидали казни, когда Верховный суд запретил применение смертной казни к умственно отсталым людям. В 2005 году в тюрьмах для смертников находились менее 75 несовершеннолетних правонарушителей-смертников, когда Верховный суд запретил применение смертной казни к детям. Когда было принято решение Верховного суда о запрете смертных приговоров для лиц, совершивших преступления, не связанные с убийством людей, таких приговоренных было еще меньше.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
