Джоани встала, затушила сигарету. Затем достала из кармана двадцать долларов:
— За покраску ванной.
— Это же не я красила. Броуди.
— Ну так отдай их ему, если ты полная идиотка. Какое-то время гордость боролась в ней с практичностью, но последняя победила.
— Спасибо.
— Броуди знает об этом?
— Да — за исключением сегодняшних событий.
— Хочешь позвонить ему, прежде чем спуститься на кухню?
— Нет. Похоже, я ему малость поднадоела.
Джоани фыркнула:
— Единственное, на что пригодны мужчины, — доставлять удовольствие в постели. В остальном толку от них мало. Ладно, бери себя в руки и спускайся вниз. Сегодня в меню тушеные ребрышки.
— Чьи ребрышки? — встряхнулась Рис.
— Бизона, — на лице Джоани расцвела довольная улыбка. — Возможно, тебе удастся как-нибудь усовершенствовать это блюдо.
— Ну, если уж на то пошло…
— Тогда живо спускайся вниз. У меня, в конце концов, только две руки.
Броуди держал в руках замороженную пиццу, которую намеревался разогреть в микроволновке. Однако мысли его витали вокруг полноценного ужина.
Это она специально, решил Броуди. Бросила его, чтобы он не мог думать ни о чем, кроме нее. Точнее, кроме еды.
А ведь он всего лишь и хотел, чтобы она вела себя не столь активно. Чего было так кипятиться-то? Женщина есть женщина, что ни говори.
Должно же у него быть личное пространство в собственном доме? Возможность побыть одному — что может быть естественнее?
Он волен поступать так, как ему хочется. Волен — при желании — разогреть пиццу. Вот только желания что-то не наблюдалось. Ему хотелось полноценной, горячей еды. И он знал, где ее можно получить.
В конце концов, он ужинал и обедал в «Пище ангела» задолго до того, как здесь появилась Рис. И сейчас он ехал в город вовсе не потому, что хотел увидеть ее там. Просто у Джоани всегда вкусно кормили. Да и цены там были вполне приемлемыми.
Но как только его машина затормозила у ресторана, на улицу вышла сама Джоани.
— Я как раз хотела поговорить с тобой, — заметила она.
— О чем? Что-то с Рис…
— Именно, — от глаз Джоани не ускользнула его озабоченность. — Пройдемся. У меня есть десять минут.
Она вкратце рассказала ему о случившемся.
— Рис сказала, что позвонит шерифу, но пока еще не звонила. Держит себя в руках — по крайней мере, с тех пор, как справилась с нервами. Грязное это дельце — мусор в багажнике. Терпеть не могу подобных вещей.
— Остальное не лучше. Мне нужно поговорить с ней.
— Я даю ей десять минут — если, конечно, она пожелает видеть тебя. Зайди через заднюю дверь. Не хочу, чтобы вы шипели друг на друга у стойки.
Броуди так и сделал. Скользнув мимо Пита, он тронул Рис за руку:
— Нужно поговорить.
— Я занята.
— Это подождет, — он решительно вытащил ее на улицу.
— У меня всего минута. Я на работе. Никто не врывается к тебе в кабинет, когда ты работаешь. Почему бы и тебе не подождать, пока я закончу?
— Почему ты не позвонила мне, когда все это случилось?
— А тебе уже доложили, — мрачно заметила Рис. — Не позвонила, потому что не хотела. Если ты приехал сюда ради моего спасения, тебе лучше вернуться домой. Мне не нужен герой. Все, что мне нужно, — отработать эту смену.
— Я подожду, пока ты закончишь, потом отвезу тебя к себе. А утром мы сходим к Рику.
— Не нужно ждать меня после работы. У меня на это время свои планы.
— Какие планы?
— Те, что тебя не касаются. И к шерифу я тоже схожу одна. Мне не нужны ни сиделка, ни рыцарь в сияющих доспехах так же, как тебе не нужна моя помощь по дому. А сейчас мне пора возвращаться.
Рис повернулась было к двери, но Броуди ухватил ее за руку и потянул назад.
— К черту твои штучки, — он вздохнул, словно бы признавая поражение. — Пойдем домой.
Пару мгновений она молча смотрела на него, затем зажмурилась.
— А вот это уже удар ниже пояса, — заметила она. — Знаешь, лучше нам все как следует обдумать. Понять, хотим ли мы продолжить отношения. Давай поговорим обо всем завтра.
— Если хочешь, я лягу у себя в кабинете или внизу на диване.
— Я не поеду к тебе. Полагаю, мне лучше пока побыть здесь. В общем, обдумай все хорошенько, а потом уже поговорим.
Она ушла, оставив его в замешательстве и раздражении.
22
Всего одно пиво, думала Рис. Если женщина не может позволить себе кружку пива, какой смысл вкалывать на работе так, чтобы под вечер болела поясница?
В баре было полно местных и заезжих — туристы уже начали прибывать в городок. Кто-то приехал порыбачить или покататься на лодке, кому-то захотелось покататься верхом. Долговязый Рубен с чувством напевал одну из песен Кейт Урбан. Несколько ковбоев уговорили парочку городских девиц поиграть в бильярд, так что стук шаров мешался с кокетливой болтовней. Две пары с востока дегустировали напитки и фотографировались на фоне чучел, украшавших заднюю стену бара.
У самой стойки Рис заметила Ло, который тосковал над бутылкой пива.
— Похоже, он здорово страдает, — сказала она Линде-Гейл.
Та лишь пожала плечами:
— Недостаточно. На этот раз ему придется сделать так, как хочу я. — Она взяла из чашки крекер, с хрустом разжевала его. — Я сохну по этому глупцу большую часть своей жизни, и я дала ему достаточно времени на то, чтобы как следует выгуляться.
— Неплохая метафора, — заметила Рис.
Но Линда-Гейл была не в том настроении, чтобы замечать комплимент.
— Мне всегда казалось, что Ло должен сначала перебеситься — чтобы выгнать дурь из головы и из организма. Сама знаешь, ему достаточно поманить пальцем, чтобы женщина оказалась в его постели.
Рис протестующе помотала головой:
— Ну я-то не оказалась.
— Это потому, что ты чокнутая.
— Видимо, да.
— Но мне уже пора обустраивать свою жизнь. — Мрачно глядя в спину Ло, Линда-Гейл взяла еще один крекер. — А Ло… либо он готов к этому, либо нет.
— Мужчины — те еще свиньи, — заметила Рис после секундного размышления.
— Это точно. Впрочем, к женщинам у меня не меньше претензий. Ну а пока мне нужен тот, кто помог бы мне осуществить все мои планы.
— Что ты имеешь в виду?
Линда-Гейл в задумчивости оперлась локтем о стол.
