Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Он был уверен, что Адалин не должна умереть. Не мог себе представить, что, спустя день, отделяющий их от храма, ее жизнь прервется. Винсент не верил ни в Санкти, ни в Тенебрис, но что-то внутри подсказывало, что все они упадут на землю в едином порыве, стоит только принцессе испустить последний вздох.
– Винсент.
Командир едва не подскочил, вырванный из размышлений слабым окликом. Адалин смотрела на него красными, опухшими, непонимающими глазами. На ее лице читались остатки ужаса – Винсент не знал, что она видела в своих снах, навеянных горячкой, но надеялся, что они были мимолетны.
– Я жива? – спросила Адалин, и командир понял, что она всерьез сомневается.
Не находя слов, он кивнул. Ада снова закрыла глаза и мысленно поблагодарила Санкти. Значит, это не после смерти ее ждет невыносимая боль, пожирающая тело. Она все еще может надеяться на небытие.
– Где мы? Где остальные? – тревожно спросила раненая.
– Все живы, и мы в безопасности. – Винсент счел приемлемым опустить абсолютно все подробности, включая назревающую стычку двух армий, одна из которых стекалась к поместью подобно дождевой воде. Маркус, вопреки опасениям Винсента, не отказался защитить принцессу. Он не терял зря времени и собирал силы – уже с ночи воины под окнами нарушали сонную тишину бряцанием оружия и громкими разговорами, которые Адалин, к своему счастью, не слышала.
Она не ответила. Телом вновь овладевал жар, и принцессу уносило в кошмары, из которых она мечтала выбраться. В какой-то миг стало легче – большая прохладная ладонь легла на ее лоб, и она услышала слова Винсента, перед тем как уснуть:
– Это последняя боль, которую тебе посмеют причинить.
* * *
Не спала и Фелиция. Она никак не могла перестать плакать и то и дело утирала мокрые щеки белым платком. Она просидела на коленях подле Леверна большую часть ночи. Страх, отвращение, запоздало нахлынувшая жалость и скрываемая ею беспомощность – все смешалось в груди молодой хозяйки, мешая нормально дышать. После того как Клер пришла в себя, Фелиция отвела ее брата к гостевым покоям, сухим голосом приказав служанке проследить за тем, чтобы гость уснул. В ответ он посмотрел на нее так, что у Фелиции не осталось сомнений – она еще долго будет помнить его: светлые глаза гостя оказались полны неизведанной глубины, заглянув в которую она, словно в зеркале, увидела отражение своих страхов. Он молчал, и миледи ощутила себя виноватой. Этот человек был неудобен в общении абсолютно во всех смыслах.
Фелиция направилась в кабинет Маркуса, желая поговорить, хоть и не представляла, что ему скажет. Она знала историю с другой стороны – и там, где для Леверна Маркус был безразличным родственником, она видела занятого человека, взвалившего ответственность за семью на свои плечи. Там, где Леверн был одинок, она была счастлива: жизнь в стенах поместья воспринималась ею иначе. Фелиция видела безграничную свободу, развязанные руки; никто не перечил ее увлечениям, считая, что художественный вкус девушки будет только преимуществом в глазах будущего жениха. Так и вышло, поэтому свадьба, которую Фелиция ждала как чуда, стала вершиной ее счастья, пока оно, оступившись, не полетело вниз, как со скалы. И только Маркус защищал сестру от нападок целого мира, видевшего в ней глиняный сосуд, так кощунственно выдаваемый за дорогую чашу, и был для нее опорой во всех последующих бедах.
Для Леверна Маркус был врагом, растоптавшим жизни его друзей; для нее – едва ли не главным смыслом существования. Две правды теснились в ней, и Фелиция, ненадолго остановившись, нервно прибавила шагу и сменила путь.
Ей нечего было выяснять у старшего брата – она не сможет осудить его, сколько бы зла он ни причинил другим, она не сможет понять. Маркус был ее слабостью, о которой Фелиция отлично знала, но она не могла позволить родственникам диктовать ей, как жить. Ни к чему более ворошить прошлое, когда ей под силу изменить будущее.
#20. Клятвы у распутья
Командир отряда Байон прибыл в поместье рано утром, с трудом переставляя ноги от усталости. Его воины были рядом: в их глазах еще тлели угли сражения, и Байон страшился, что скоро костер распалится вновь. Мужчина первым делом искал Винсента. Служанка, которая провела его к покоям принцессы, исчезла так же тихо, как и появилась. Слуги в доме Маркуса вообще были неразговорчивы – лорда нередко злил лишний шум девичьих голосов. Когда старший отпрыск Флоресов взял управление в свои руки, старинное родовое гнездо наполнила тишина.
Винсент, выйдя в коридор, аккуратно прикрыл за собой дверь и тут же попросил Байона говорить тише. Плохое настроение командира ничуть его не удивило – тому оставалось только надеяться, что госпожа далека от преждевременной смерти.
– Где сейчас войско Габора и какова его численность? – минуя приветствия, начал допрос Винсент, но Байон только покачал головой:
– Давайте пройдем к милорду, и я все расскажу.
– Нет необходимости, – поджал губы Винсент. – Я уже послал за ним.
Маркус не заставил себя ждать. Двум командирам пришлось удивляться – компанию ему составил хмурый, как грозовая туча, Леверн, и напряжение между братьями искрилось в воздухе. Оба изо всех сил старались не быть похожими друг на друга: облаченный в изысканный сюртук небесного цвета Маркус сиял, словно алмаз на темном фоне. На Леверне же черный цвет выглядел устрашающе – строгая рубаха с серебряной окантовкой по краям делала его лицо мертвенно-бледным, и только свежий кровоподтек на скуле разбавлял мрачные цвета. Позади братьев Винсент разглядел фигуру Альваха – невысокий юноша терялся за широкими спинами идущих впереди мужчин, но ничуть не уступал им в суровом настроении. Из-под ворота рубашки стрелка выглядывали бинты, и Винсент на миг задумался, пытаясь вспомнить, насколько сильно ранен его друг.
– Проведем совещание в коридоре? – ехидно поинтересовался Маркус, намекая, что это гости должны были посетить его кабинет, а не вызывать хозяина поместья к себе.
Винсент, не дав Байону слова, ответил:
– Ее Высочество хочет участвовать в разговоре, поэтому я послал за вами слугу, милорд.
– Как Ада? – спросил Леверн, остановив тяжелый взгляд на командире.
– Она в состоянии выслушать все новости. – Винсент, приглядевшись к Леверну, заволновался – рыцарь был отнюдь не в себе. «Что-то успело произойти», – подумал он.
– Прежде чем войдете, – обратился к присутствующим Винсент, – прошу, помните о том, что принцесса ранена. Ни к чему лишние слова, которые не помогут делу.
Винсент явно обращался к Флоресам, но неуютно стало Байону. Окинув беглым взглядом свою изорванную одежду, он запоздало сообразил, что следовало бы переодеться.
Адалин уже ждала их – принцесса сидела на кровати, облокотившись на резную спинку ложа, и внимательно разглядывала вошедших. Байон, представившись госпоже, не смог не заметить, насколько измученной она выглядела – казалось, под серой кожей лица нет ни капельки крови. Однако Ада, вопреки опасениям Винсента, держалась достойно. По ее поведению нельзя было сказать о вынесенных испытаниях – она стойко переносила тревожащую ее боль. Альвах, не стесняясь, подошел к кровати принцессы и, не обращая внимания на удивление спутников, аккуратно погладил ее по голове; принцесса улыбнулась другу.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
