Это дает основания утверждать, что морские звезды представляют собой не только совершенно новую форму жизни, но также и совершенно новую форму разума, не имеющего с нашим почти ничего общего. Иными словами, заглянув в глубины небес, мы наконец достигли предела осознаваемого.
Однако у нас имеется и противоположный пример HR8832/B, с лица которой те, кто создал там квантовые зародыши для морских звезд, бесследно исчезли. Возможно, естественным путем в результате природной катастрофы. Или нет. Возможно, мы стоим сейчас перед выбором. Возможно, раса, которая попытается по-настоящему осознать природу морских звезд, сумеет достичь желаемого, лишь видоизменившись. Возможно, чтобы понять природу загадки, нам предстоит самим в нее превратиться. Ведь еще Гейзенберг обнаружил, что между наблюдателем и наблюдаемым существует неразрывная связь…»
Вдумчивая, тщательно аргументированная, прекрасно написанная статья. Автором ее значилась Элейн Костер, «признанный авторитет научной журналистики, лишь недавно покинувшая карантинный лагерь в Юте».
Крис покосился на Тесс, которая сейчас зевала, раскинувшись на подушках дивана в доме своего деда.
Тесс на допросах ни разу не упомянула Зеркальную Девочку. Как и Маргерит. Как и сам Крис.
При этом они не условились между собой о заговоре молчания. Каждый принял решение самостоятельно, исходя, по крайней мере в случае Криса, из нежелания рассказывать о том, что все равно будет понято неправильно.
История, которую невозможно рассказать. Может ли журналист в такое поверить? Впрочем, опасался он вовсе не того, что над ним посмеются. Некоторые моменты этой истории он и сам себе толком не мог объяснить. Кричащих заголовков из них уж точно не сделаешь.
Тесс, не отрывая глаз от видеопанели, пробормотала:
– Я чего-то устала.
– Тебе скоро пора ложиться, – ответил Крис.
Он отвел девочку в небольшую спальню, которую дед для нее приготовил. Тесс сказала, что немного почитает, пока Маргерит не придет пожелать ей спокойной ночи. Читай на здоровье, ответил ей Крис.
Тесс растянулась поперек одеяла.
– Я в этой спальне уже в прошлый раз останавливалась, – сказала она. – Когда мы приезжали три года назад. Вместе с папой.
Крис кивнул.
Окно было чуть приоткрыто, впуская в комнату ароматы позднего лета. Тесс не стала его закрывать, но опустила пожелтевшие жалюзи до самого низа, чтобы спрятать за ними стекло.
– Ты ее с тех пор не видела? – спросил Крис.
Ее. Зеркальную Девочку.
– Нет, – ответила Тесс.
– А она еще здесь?
Тесс пожала плечами.
– Ты часто про нее вспоминаешь? Ты когда-нибудь задумывалась, кто она была такая на самом деле?
– Я знаю, кто она была такая. Она… – Тесс запнулась, будто слова ей не давались, и нахмурилась.
В Слепом Озере Тесс говорила, что Зеркальная Девочка находится в БЭК-кольцах. Как если бы кольца, когда в них начало зарождаться сознание, стали искать окошко, чтобы заглянуть в человеческий мир.
И они оба раза выбрали Тесс – и в Слепом Озере, и ранее, в Кроссбэнке. Почему Тесс? Быть может, думал Крис, ответа на этот вопрос попросту не существует, так же как ученые не способны ответить, почему они выбрали из бесчисленного множества похожих друг на друга аборигенов именно Субъекта. На ее месте мог оказаться любой. Но кто-то должен был оказаться.
Тесс наконец смогла найти нужные слова.
– Она была Око, – задумчиво произнесла Тесс. – А я была телескоп.
Маргерит вышла вслед за отцом в прохладу летней ночи, на задний двор дома на Баттернат-стрит. Горели только тусклые садовые фонарики, расставленные среди бегоний, и она остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку.
– Полагаю, ты знаешь, что это такое, – сказал Чак Хаузер и отступил в сторону.
У Маргерит перехватило дыхание.
– Телескоп! Господи, какой красивый! Где ты его раздобыл?
Любительские оптические телескопы давным-давно прекратили выпускать. В наше время, чтобы взглянуть на ночное небо, следовало просто подключить линзу с фотоумножителем к домашнему серверу; еще проще было пойти на публичный астрономический сайт. За старые добсоновские телескопы вроде этого антиквары просили немалые деньги.
Действительно старинный, поняла Маргерит, приглядевшись: в отличном состоянии, но наверняка двадцатый век. Никакого оборудования для цифрового отслеживания объектов, только ручная монтировка с тщательно смазанными червячными передачами.
– Все механизмы восстановлены, – сказал отец. – Линзы тоже новые, сделаны на заказ по оригинальным чертежам. Остальное – истинный антиквариат.
– Он ведь стоит целое состояние!
– Не такое уж и состояние, – грустновато улыбнулся отец. – Не целое.
– С каких это пор ты увлекся астрономией?
– Ну что ты как глупенькая, Марджи. Я же не себе его купил. Это подарок. Тебе нравится?
Еще как, подумала Маргерит. Она изо всех сил обняла отца. Откуда у него такие деньги? Наверное, перезаложил дом.
– Когда ты была маленькой, – сказал Чак Хаузер, – я всего этого не понимал.
– Чего – этого?
– Того самого. Звезд и планет. Всего того, чем ты была очарована. Как я теперь понимаю, мне тогда стоило сделать усилие и тоже присмотреться. Этим подарком я хочу сказать, как восхищаюсь тем, чего ты добилась. По-моему, я даже начинаю понимать, чего именно. Полагаешь, получится нам его упаковать так, чтобы он влез в твою миниатюрную машинку?
– Что-нибудь придумаем.
– Кстати, мне бросилось в глаза, что ты отнесла свой чемодан в одну комнату с Крисом.
Маргерит покраснела.
– Правда? Я как-то автоматически… просто привычка…
Оправдалась, называется.
Он улыбнулся.
– Да будет тебе! Я все-таки не какой-нибудь твердолобый баптист. Судя по тому, что ты рассказала и что я сам увидел, Крис – добрый малый. И ясно, что вы друг друга любите. О свадьбе вы еще не говорили?
Маргерит покраснела еще больше, надеясь, что в сумраке это незаметно.
– В ближайшие дни не планируем. Но если что – не удивляйся.
– К Тесс он хорошо относится?
– Замечательно!
– А ей он нравится?
– Даже лучше – с ним она чувствует себя в безопасности.
– Тогда я рад за вас. Теперь скажи: как по-твоему, этот подарок дает мне право приложить к нему небольшой совет?
– В любой момент!
– Не стану расспрашивать, что вам троим довелось пережить в Слепом Озере, но я точно знаю, что Тесс было тяжелее всего. Раньше она не отличалась разговорчивостью. Похоже, ничего не изменилось?
