— Ты оказалась достаточна молода, чтобы завлечь Тоби.
— Тоби — старик. Я поступила мудро, выбрав старика. Это единственный способ сохранения вечной юности. Когда ему исполнится шестьдесят, мне будет… — Она улыбнулась, лукаво взглянув на меня, — все еще где-то около тридцати. В его глазах я всегда буду девочкой.
Да, Харриет вновь удалось покорить меня. Я уже была готова простить ее.
Но мне следовало быть настороже.
* * *
Настала осень, мокрая, ветреная. Однажды лорд Эверсли вернулся из Лондона с сильной лихорадкой. Выехав из корчмы, где ему пришлось переночевать, он весь день ехал под проливным дождем и промок До нитки.
Матильда очень расстроилась, увидев его. Она немедленно приказала служанкам готовить грелки и уложила мужа в постель. Она уверяла его, что через несколько дней он поправится. Но он не должен больше ездить в таком состоянии по многу часов и обязан помнить о том, что у него слабая грудь.
Я редко видела свою свекровь столь озабоченной, и на этот раз у нее были причины для беспокойства. Лорд Эверсли сильно простудился, и через некоторое время выяснилось, что у него воспаление легких. В доме воцарилось тревожное настроение.
Карлтон, находившийся в Лондоне вместе с королем, который все еще интересовался римскими раскопками, вернулся в Эверсли. Он приехал слишком поздно и не застал дядю в живых.
Стоял мрачный пасмурный день, когда мы хоронили лорда Эверсли в фамильном склепе на кладбище. Несмотря на занимаемые им высокие посты, он был скромным непритязательным человеком, пользовавшимся всеобщим уважением. Матильда была вне себя от горя. Она призналась мне, что не представляет жизни без мужа.
— Дорогая Арабелла, — сказала она, — тебе самой пришлось пережить ту же потерю. Мой любимый Эдвин ушел в расцвете молодости. Не знаю, что хуже: потерять молодого мужа или того, кто за долгие счастливые годы стал частицей твоей души.
Я, как могла, старалась утешить ее и проводила с ней большую часть своего времени. Я слушала ее рассказы о чудесной жизни, начавшейся с того момента, как она вышла замуж, и о том, как ее любимый муж помог ей пережить смерть сына.
— Я бы не выжила, если бы не он. Бедный Эдвин был так похож на своего отца!
Если бы она знала! Но нет, она никогда не должна узнать об этом.
— Слава Богу, у нас есть юный Эдвин. Теперь он стал лордом Эверсли.
Об это я тоже размышляла. Здесь нужно было соблюдать осторожность. Я не была уверена в том, что восьмилетнему мальчику полезно знать о своем высоком титуле.
Я услышала, как Салли Нуленс называет его «мой маленький лорд», и обсудила с ней это.
— Наверное, лучше будет, если он потихоньку начнет привыкать к мысли об этом, — сказала она. — Рано или поздно он все равно узнает. Вы же понимаете, слуги сплетничают. На всякий роток не накинешь платок. Ну, а мальчишки прислушиваются, и уж им-то уши не заткнешь.
Салли знала толк в обращении с детьми, поэтому я поговорила с сыном о случившемся. Его дедушка, лорд Эверсли, умер, а поскольку его отец, сын лорда Эверсли, умер еще раньше, то он, юный Эдвин, стал теперь лордом Эверсли.
— И что мне теперь нужно делать? — спросил он.
— Пока все должно оставаться по-прежнему, — сказала я. — Впрочем, теперь ты должен быть немножко внимательнее, немножко добрее к людям.
— Почему?
— Положение обязывает, — ответила я. — Это значит, что человек благородного происхождения должен вести себя благородно, и такой титул возлагает на тебя определенные обязанности.
— Ну так я же родился таким, какой я есть, правда? Почему я теперь должен меняться?
— Но тебе вовсе не нужно меняться. Просто надо стать немножко добрее и заботливее. Ли, прислушивавшийся к нам, заявил:
— Тогда я буду делать то же самое.
— Но ты не лорд, — указал ему Эдвин.
— Я стану лордом, — возразил Ли. — Я буду лордом главнее и лучше тебя, вот увидишь.
«Да, — подумала я, — он достойный сын своей матери».
Никаких празднеств на Рождество не намечалось, поскольку мы носили траур. Но в то же время ради детей мы не могли совсем забыть о празднике. В дом были допущены рождественские певцы и бродячие актеры, сыгравшие для нас пьесу-моралите и еще одну — о Робине Гуде, Малыше Джоне, о монахе Туке и Марианне, которая очень понравилась мальчикам. Семейство Доланов, жившее в десяти милях от нас, приехало погостить к нам на Рождество. Они недавно поселились в Прайори, ближайшем крупном имении, и решили нанести визит и выразить соболезнование по случаю смерти лорда Эверсли.
Сэр Генри и леди Долан, три их дочери и сын Мэттью были приятными людьми. Мэттью, живой молодой человек, интересовался политикой, и у них с Карлтоном сразу нашлись общие темы для разговора. Они уже встречались в Лондоне, и Мэттью был приглашен заезжать почаще.
Мэттью особенно заинтересовал меня: он был приятным собеседником, в нем чувствовалась доброта, и раз я решила подыскать подходящего жениха для Карлотты, то и стала приглашать его бывать почаще.
Так прошло Рождество. Нам удалось благополучно выйти из ситуации устроить маленький праздник для детей и в то же время не оскорбить память лорда Эверсли.
В этот вечер перед тем, как лечь спать, я, как всегда, заглянула в детскую. Мальчики спали, удовлетворенно улыбаясь во сне. Присцилла в своей колыбельке тоже спала. Это было первым Рождеством моей малышки, но в шестимесячном возрасте она, конечно, еще ничего не понимала. В следующем году, думала я, все будет по-другому. Она подрастет и сможет повеселиться вместе с другими.
В комнату на цыпочках вошла Салли Нуленс. Она спала в соседней комнате как ангел-хранитель с пылающим мечом.
— Не будите их, госпожа! — сказала она. — А то они проснутся и примутся шуметь. Слишком уж они бывают возбужденными в Рождество… и господин Ли, и их светлость.
Я пожелала ей доброй ночи и отправилась в спальню, где меня ждал Карлтон. Он полулежал в кровати на высоко поднятых подушках.
— Где ты была? Ладно, можешь не рассказывать. Конечно, нянчилась со своей доченькой.
— Это и ваша дочь, сэр, — сказала я.
— Ты испортишь ребенка.
— Не думаю.
— Ей будет на пользу завести несколько братьев.
— У нее есть Эдвин и Ли.
— Да они и не замечают ее.
— Будь уверен, замечают и любят ее.
— Возможно, в это же время в следующем году у нас уже будет мальчишка.
— Ну почему мужчинам так необходимы сыновья? Наверное, они так восхищены собой, что желают иметь еще одну свою копию.
— Пожалуй, это прекрасное объяснение. Я села перед зеркалом расчесать волосы. Карлтон молча наблюдал за мной. Я сказала:
