Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Когда-то ему понравилась мысль и мой рассказ об оборудованном фургончике, из которого можно вести огонь по любой мишени, будучи совершенно незаметным для окружающих. На кассете остались его слова, где он готовил такой же, и даже пару раз выдвигался к «Метрополю» и примерялся к главному входу, отмечая некоторые неудобства, основными из которых был мешающий поток автомобилей, и машина, закрывающая своей массой выходящего из неё «клиента», но выходы, как он отмечал, есть.
Кончено, приезжающие встречались с ним в Греции, где отдыхали на полную катушку, в основном, «одинцовские» и «курганские», но, как я уже сказал, прожил он не так долго. Совершив побег 5 июля 1995 года, погиб в ночь на 31 января 1997 года, то есть почти через 18 месяцев. Ко времени своей смерти он для одних стал просто флагом, а для других — разменной монетой, и для всех был носителем нежелательной информации. Не знаю, почему с его интуицией он этого не смог понять — ведь ценности, что для одних, что для других, практически не имел, став отработанным материалом. При всём том, ещё разыскиваемый, может и неумело, правоохранительными органами — ведь встречающиеся с ним через одного знали, что проживает он в Афинах, а каждый пятый бывал у него в гостях хотя бы раз. И здесь совсем не прослеживается заинтересованности ни од-ной из силовых структур, и тем более её участия в организации побега. Просто стечение обстоятельств и его талант «побегушника».
Зачем «Осе» нужно было слушать каждое его слово? Всё оказалось банально и просто-отношения с «курганскими» стали натянутыми, «Солоник» же, всегда, вопреки общему мнению, старался держаться особняком, но Колигов, Нелюбин и Виталик были частыми гостями, а как любители халявы, проживали не в гостинице, а на снятой Буториным вилле вместе с Александром. Ой как непрост «Ося» — потому Пылёв его и остерегался, но эти двое были нужны друг другу, чем и была обеспечена их обоюдная безопасность. «Валерьян» с Сергеем были очень близки и часто общались по телефону, порой, откровенность бесед переходила границы, и первый допускал опасные оговорки, надеясь, что они не уйдут дальше ушей собеседника. Скажем, после смерти Василия Наумова — «Наума» младшего, Сергей вывел его на откровенность, правда, зная из предыдущих бесед о том, что его брата, «Наума» старшего, убрали сами «курганские» — кассету с этой записью я передал Сергею Зимину — «Зёме Коптевскому» и, разумеется, милиционерам, как доказательство того, что держал ситуацию под контролем, а другой нагрузки эта кассета нести не могла. Для всех это был шок, у «коптевских» и «курганских» были общие точки, где права и доля последних, были, скорее, символическими. А коммерсант первых-хозяин Петровско-Разумовского рынка — «одолжил» последним около миллиона долларов для организации и строительства клуба «Луксор» в гостинице «Националь», которым занимался господин Черкасов, впоследствии пострадавший от выстрелов Марата Полянского, направленных вездесущим Буториным. Разумеется, они не вернулись к хозяину, потому как вскоре пропадёт и Зимин (но уже заботами своих «близких») на Испанской Ривьере, где постоянно проживал, катаясь на горных лыжах и занимаясь мотокроссом, заметьте, почти на профессиональном уровне.
Их отношения позволяли общаться и знать адреса друг друга. После прослушанной кассеты Зимин (а Вася «Наум» был его ближайшим другом и соратником, и они близко дружили семьями) поставил задачу «своим» собрать все адреса, и на другой день эта тетрадь лежала на столе начальника убойного отдела МУРа Дмитрия Баженова, после чего, почти сразу последовали повальные аресты. Кстати, последний был его одноклассником и довольно близким человеком, о подарках которому, знает теперь, наверное, вся Москва, по крайней мере, о квартире и определённом ежемесячном денежном содержании. Впоследствии «Зёма» познакомил его с Буториным, которому, после ареста РУОПом Колигова и передачи его МУРу, отдал две кассеты с видеозаписью его показаний, где он рассказывает почти шесть часов, всё что знал о своих и чужих, близких и дальних, в подробностях, о которых даже не знал я. Просматривая одну из этих кассет — вторую мне дать, видимо, побоялись, — я видел человека, уверенного в своём будущем, вальяжно курившего сигарету за сигаретой, запивавшего бутерброд чашечкой горячего кофе и скучно покачивавшегося на задних ножках стула, когда разговор заходил в гипотетическое русло. Поразили также лёгкость рассказа, упоминаний фамилий и мест, с суммами и долгами, и так далее. Для просмотра этой видеозаписи Андрей Пылёв специально вызвал меня к себе в Марбелью, куда в своё время перебазировался, для чего заблаговременно снял номер в гостинице, а вместе с кассетой привёз и видеомагнитофон, исключив все возможные варианты её переписывания. По всей видимости, Колигов даже не предполагал, что эти кассеты вообще когда-либо могут быть кем-то просмотрены, как минимум, потому что не предполагал и не был предупреждён о ведении записи — хитрецы милиционеры.
Буквально сразу после «старого нового года», Колигов был в гостях у «Валерьяна» и пробыл там, безвылазно, почти две недели. Всё завертелось в день смерти Васи «Наума», расстрелянного буквально под окнами МУРа 23 января 1997 года, где убили не только его, но и посмеялись над ребятами из «Сатурна». Он приехал на переговоры со своим родственником, высокопоставленным офицером уголовного розыска, но встретиться так и не успел — очередь из пистолета-пулемёта, выпущенная буквально в упор, отсекла заднюю часть черепной коробки. Совершенно случайно, проезжая невдалеке на встречу с друзьями детства и услышав по радио о происшедшем, решил проверить ситуацию и своими глазами увидел мозг, валяющийся на дороге, и изуродованную голову, в принципе, только лицо без черепной коробки — вот такие друзья!
Весело перебирая факты произошедшего, разговаривали друг с другом Андрей и Нелюбин, даже не подозревая о том, что всё произнесённое ложится качественной записью на мои носители — это была «бомба», где открытым текстом говорилось, кто и зачем такое сделал. Они радовались и уже делили увеличивающиеся доли. А через неделю или чуть раньше тот разговор, вместе с неосторожной репликой «Солоника» в беседе с «Осей» об убийстве старшего «Наума»-Александра, совершённого на Ленинградке 23 марта 1995 года руками тех же «курганцев» (которые тогда были ну очень «близкие» «коптевским», отголоском чего и была дружба Зимина с «Солоником»), был прослушан «Зёмой», упавшую планку которого не то что никто не поддерживал, но ещё и подбивали. Вместе с этими двумя артефактами, для усиления влияния на психику «Коптевского» лидера, я записал перехваченное лицемерное соболезнование Колигова и «Валерьяна» в день смерти «Наума», которое он в витиеватых выражениях выражал Зимину.
«Солоник» действительно не знал, кто это сделал, но каток запустился — Буторин добился своего.
Я получил указания от «батьев» передать данные, узнанные из телефонных переговоров, при заказе билетов Колиговым-Коладопулусом, и РУОП задержал его то ли 29, то ли 30 числа в Шереметьево-2, сделав всё, как написано в учебнике профессионального афериста и шантажиста — за перевоз и хранение наркотических средств тот получил восемь лет, и это было только начало.
В случае задержания, Саратову был обещан адрес «Солоника», и 30-го я стал заложником собственной игры, пересекшейся с «Осиной», а конкретно — произнесённых мною слов, и неважно, что они были согласованы с Пылёвым, а дальше с Буториным.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
