— Мне очень ее не хватает.
— Я знаю, дорогая. — Миссис Коллинз похлопала Бранди по щеке. — Но она все равно с вами. Наверняка вы чувствуете это, особенно сегодня.
— К счастью, да, — почтительно ответила Бранди. — Даже больше, чем я надеялась.
— Тогда подумайте о моем предложении. А пока я прикажу унести воду, после чего настанет время одеваться.
Кивнув, Бранди положила ладонь на крышку шкатулки, а когда осталась одна, ощупала заднюю стенку. Только Памеле и ей было известно о потайном углублении на задней панели шкатулки. Памела сама сказала ей об этом, показывая, как доставать ключ, в тот вечер, когда Бранди предстоял первый выход в свет. Украшения в шкатулке были очень ценными, поэтому никто, даже ее собственная горничная, не имел к ним доступа.
Губ Бранди коснулась улыбка. Памела очень надеялась, что, став взрослой, Бранди начнет пользоваться сокровищами, скрытыми в шкатулке, выезжая на балы в течение сезона и на бесконечные званые вечера зимой.
Этого не случилось.
Бранди до сих пор помнила разочарование в глазах Памелы, когда та поняла, что молодая леди, которую она любила как дочь, всегда будет предпочитать пистолеты драгоценностям.
— Возможно, сегодня я заглажу свою вину, Памела, — пробормотала Бранди. — Впервые у меня появилось не только желание, но и причина надеть твои драгоценности. Возможно, мне всегда именно этого не хватало. Возможно, я смогу наконец порадовать тебя, чего раньше мне никогда не удавалось.
С этими словами она вынула ключ и отперла шкатулку. Ее руки дрожали, когда она поднимала крышку, а глаза заволокло слезами, когда она рассматривала содержимое. Нахлынули воспоминания: вот Памела готовится к вечеру в «Олмаке», смеется с Бранди, а ее горничная тем временем застегивает замочки блестящих браслетов и вдевает ей в уши серьги, подчеркивающие красоту темных непокорных волос.
Ожерелье, которое искала Бранди, лежало в правом отделении шкатулки. Она осторожно вынула его из бархатного углубления.
Ее взгляд привлекла белая полоска. Нахмурившись, Бранди потянулась к ней, думая, что это случайно попавший сюда конверт.
На конверте было написано одно лишь слово: «Квентину».
Прежде чем она смогла задуматься над важностью находки, она заметила маленький предмет, спрятанный под конвертом. Ключ.
В полном недоумении Бранди опустила ожерелье себе на колени и, вынув оба предмета, принялась удивленно рассматривать. Ключ был в точности как тот, которым она только что открыла шкатулку, — запасной, наверное, на тот случай, если первый потеряется?
Но как-то странно прятать запасной ключ там, куда не добраться без первого. И не менее странно прятать письмо, адресованное сыну, в шкатулку.
— Мисс Бранди. — В комнату заглянула миссис Коллинз И улыбнулась, заметив на коленях девушки ожерелье. — Пришли лакеи, чтобы вынести воду. Вы не подождете в гардеробной, пока они будут этим заниматься?
Бранди, быстро оглядев себя и увидев, что она завернута в полотенце, кивнула:
— Да. Просто попросите их дать мне минутку.
— Конечно. — Миссис Коллинз исчезла.
Бранди поспешно вернула ключ и конверт туда, где нашла их, щелкнула замком и спрятала ключ в тайник. Каково бы ни было содержание письма, Памела предназначала его для Квентина.
Она прикусила губу, прикидывая, следует ли ей тут же действовать: попросить миссис Коллинз пойти в покои Квентина и немедленно передать ему письмо.
«Следующие несколько драгоценнейших дней принадлежат нам, маленькая проказница, — вспомнила она заверение Квентина. — Нерешенные вопросы, подозрения никуда не убегут. К ним мы обратимся позже. Наши родители пожелали бы для нас того же самого».
— Он прав, Памела, — вслух произнесла Бранди. — Ты пожелала бы нам именно этого.
Она осторожно взяла в руки шкатулку и отнесла на туалетный столик, поставив на самом видном месте.
«Я не буду откладывать дольше, чем до вечера, — решила она про себя. — Вдруг это письмо сможет подарить Квентину покой, который подарили мне только что мои воспоминания. Я покажу письмо сегодня же вечером. Поздно вечером, — исправилась она с тайной улыбкой. — У меня есть планы на первую половину вечера. Планы, которые ты, Памела, встретила бы с восторгом, я не сомневаюсь».
— Вы выглядите изумительно, — сказала миссис Коллинз, Отступая назад, чтобы оглядеть свою работу. — Мисс Бранди, я в жизни не видела более красивой невесты.
Бранди рассматривала себя в зеркале, несмело поправляя блестящий каштановый локон.
— Вы думаете, Квентин тоже так решит?
— Ничуть не сомневаюсь. — Миссис Коллинз наклонилась, чтобы уложить в красивые складки атласную юбку, а выпрямившись, одобрительно кивнула. — Вы само совершенство.
Это вызвало у невесты улыбку.
— Вы совсем другое говорили еще сегодня утром, когда я опоздала на купание.
— То было тогда, а теперь совсем другое дело, — возразила экономка, расправляя кружево корсажа и проверяя замочек ожерелья. — Похоже, будто герцогиня специально предложила вам это украшение для сегодняшнего дня. Платью как раз не хватало именно его.
Бранди с огромной нежностью дотронулась до тонкого украшения на шее.
— Вы правы, оно сюда очень подходит — по многим причинам.
Миссис Коллинз, помявшись, произнесла:
— Миледи, вам хотелось бы что-нибудь спросить? Я не знаю, говорили ли вы с герцогиней об этом.
— О чем? — нахмурилась Бранди.
— О том, чего ожидать сегодня ночью. Когда вы и мастер Квентин… — Последовала неловкая пауза. — Об исполнении супружеских обязанностей. — Она едва заметно показала в сторону кровати.
До Бранди наконец дошло.
— Так вот о каких обязанностях бормотал Герберт сегодня утром. А я ведь даже не поняла, что он имел в виду. По правде говоря, я подумала, что он говорит о какой-то отвратительной работе по дому, которой мне придется научиться. — Она расхохоталась. — Простите меня, миссис Коллинз, — извинилась Бранди, увидев, как зарделись щеки экономки. — Я вам искренне благодарна за попытки подготовить меня. Но я знаю достаточно, чего ожидать. — «И никакая это не обязанность», — хотелось ей добавить, но в последнюю секунду она мудро решила промолчать, мысленно похвалив себя за такую тактичность, хоть и невеликую.
— Вы уверены? — спросила миссис Коллинз с явным облегчением.
— Вполне уверена. Памела объяснила мне, как все происходит, несколько лет назад. — «Она рассказала, как это происходит, но ничего не сказала об удовольствии», — молча поправила себя Бранди. Разве можно было описать острое наслаждение, которое она испытала в объятиях Квентина, а ведь это была всего лишь первая проба.
Щеки Бранди возбужденно горели от предвкушения.
