Хочу, чтобы мой сын был не таким, чтобы он принял правила жизни, а жизнь приняла его, не сломав таким, какой он есть. И если ты оставишь меня, а я не смогу выстоять в поединке с бессмысленным и безысходным одиночеством жизни — что будет с ним? Страшно, Алиса, но сейчас главное — разобраться, как вытащить тебя из этого страшного места. Ужас, как это нелепо, не укладывается в голове…
…Здорово, что ты не уехала с Рэй!.. Представляешь, я думала, что твое внезапное исчезновение с такой многозначительной запиской напоследок — это побег в Питер вместе с Рэй. Никто не уходил от меня, я не хвастаюсь, это правда. Женщины — странные существа, склонные к самоистязанию: они бегут от мужской грубости к еще более жестокой женской, от честности — к беспощадной прямолинейности, от уверенности — к хамству, от жестокости к еще большей жестокости.
То есть, наверное, они бегут к нежности, утонченности, чуткости, а вот находят… Ужас, что они находят, Алисочка! И ты, кажется, это тоже почувствовала. Они находят самих себя, по вооруженных до зубов против самих себя же! Это сумасшествие, отчаянное, бессмысленное, красивое, но сумасшествие!
Может быть, это судьба спасает тебя от меня, Алис? Не знаю, что будет со мной, если это так. Для тебя так, конечно, будет лучше… Что я пишу, господи…»
Кирш резко обернулась на почти забытый голос городского телефона.
— Алло?
— Вас зовут Кирш?
Мужской голос показался Кирш незнакомым.
— Кто это?
— Ленин отец это… Ваш телефон у нее на самом видном месте. Да и бывали вы у нас, помнится, частенько. — Мужчина замолчал, и в повисшей тишине слышно было только его сипящее и, как показалось Кирш, нетрезвое дыхание.
— Ленин?..
Кирш почесала затылок. Мужчина на том конце провода недоброжелательно вздохнул:
—Вы все ее Рэй знали…
— Рэй?! Что значит «звали»?!
— Убилась она, утонула дочка…
Кирш побагровела.
— Да ты, старый хрен, ее уже хоронил! Ты ей памятник при жизни поставил — мы его еле свалили оттуда! Совсем мозги пропил?! Надрался — и за старую фантазию?
— Не надо так, зачем… — Голос мужчины дрогнул, и он заплакал.
— Вы что? — Кирш, сжав свободную руку в кулак, присела на край стола.
— Я ведь правду говорю: сегодня и схоронил. Из Питера ее привезли, утонула она, с моста, говорят… У меня ж никого, кроме нее, и не было!
Кирш разжала кулак и закрыла ладонью глаза. Она помолчала несколько секунд и тихо, испугавшись собственного ослабшего голоса, произнесла:
— Простите меня…
Соседи утихомирились, и стены сдавила тишина. Кирш ходила по квартире с бутылкой водки и время от времени подносила ее к губам, делая большие глотки.
— С ума ты сошла, блин, Рэй!.. — Кирш отшвырнула бутылку и несколько раз с силой ударила кулаком по деревянной ручке кресла, потом резко встала, подошла к столу, на котором лежало недописанное письмо, и снова взяла ручку.
Утро было пасмурным и промозглым, снег подтаивал, и небо нависало серой тяжестью.
— В пятый раз вам повторяю, девушка: просите разрешение у судьи! От вас же уже приезжал человек — ему все объяснили!
Кирш развернулась и собралась выйти — помнила, что Денис сказал: раз на днях суд, ему нужно пару дней, чтобы получить разрешение на свидание до суда. Но Кирш не могла ждать, отвернувшись от охранника, она остановилась и поняла, что уйти не может.
— Но кто-то жек ней ходит? Пускают жекого-то?
Охранник равнодушно пожал плечами:
— Ну пускают, ходит муж ее каждый день.
— Муж? — Кирш с недоверием смотрела на коренастого мужичка в форме.
— Ну, может, жених, кто его знает… Исправно ходит. Вот с ним и передай привет подружке-то своей.
Охранник улыбнулся и настроился попрощаться с коротко стриженной девушкой в черной стеганой куртке нараспашку, но Кирш подошла к нему вплотную.
— Он там сейчас?
Охранник настороженно и более внимательно оглядел настойчивую посетительницу:
— Да вроде. Слушай, мне не про тебя ли вчерашняя смена рассказывала, будто ты тут разгром пыталась устроить из-за подружки?
Кирш сузила глаза и, оставив вопрос охранника без ответа, неожиданно схватила его за запястье, заглядывая в глаза. Тот резким движением вырвал руку, но взгляд отвести не смог:
— Слушай, иди ты от греха подальше! Хватать придумала!..
Кирш смотрела чуть исподлобья.
— Будь человеком, мне очень надо!
Коренастый охранник собрался с силами, чтобы удалить Кирш с территории, но вместо этого посмотрел куда-то ей за спину, кивнул:
— Я ж говорю, не приходил он еще. Вон идет.
Кирш оглянулась и отступила на шаг. Поравнявшийся Андрей встретился с ней глазами. Отвернулся, предъявил разрешение и хотел уже было пройти, но снова обернулся на пристально глядящую ему в глаза девушку мальчишеского вида. Кирш переступила с ноги на ногу и, сунув руки в карманы джинсов, протянула Андрею конверт:
— Алисе передайте, хорошо?
Молча взяв конверт, Андрей продолжал смотреть на Кирш, ожидая, что будет дальше.
— Хотя постойте! — Кирш вытянула письмо из его рук. — Вы ее жених, да? Она же радуется, когда вы приходите?
Андрей промолчал, и, увидев, как странная девушка снова сует конверт к себе в карман, сдержанно кивнул ей и, не дожидаясь продолжения странного диалога, поспешил пройти мимо. Но Кирш снова окликнула его;
— Послушайте!
— Весь внимание.
Кирш расправила плечи и поспешила улыбнуться,
— Алиса же по ошибке под следствие попала, у вас же хороший адвокат?! — в отчаянном вопросе Кирш было столько надежды, что Андрей ответил: «Да».
— Вы Алисе привет большой передавайте!
— От кого, прошу прощения?
— От спортивного клуба — она за нас болела… Хорошая девочка, все прояснится, и ее отпустят. Вы не волнуйтесь, будет свадьба, и все такое, и все у вас будет ништяк!
Андрей приподнял брови и, сдержанно поблагодарив, прошел в изолятор, Кирш развернулась и зашагала прочь, отчаянно ругаясь себе под нос, чтобы не заплакать, и комкая в кармане письмо.
…В зале суда было шумно, Андрей оглядывался, надеясь найти странную девушку; тогда Алиса сказала, что эту девушку зовут Кирш, и, выслушав короткий рассказ об их встрече на КПП, она вырвала из блокнота исписанный мелким почерком лист, смяла в кулаке, потом развернула и разорвала на несколько частей. Андрей нахмурился, а Алиса улыбнулась:
— Так и должно быть. Я больше ни с кем не хочу встретиться здесь.
