— Я тебя люблю, Патрик, — только и сказала она.
— Ты говоришь из благодарности, потому что я спас тебе жизнь. Ты считаешь себя обязанной мне. Но это не так, Кэтрин.
Она покачала головой, удивляясь странностям мужского ума.
— Давай я отнесу тебя вниз. — Он подхватил ее на руки. — Ты стала просто невесомой. Тебе надо есть побольше.
Спустившись с ней на первый этаж, он поставил ее на ноги, чтобы Кэтрин самостоятельно дошла до кухни.
Всю следующую неделю Кэтрин набиралась сил. Стали постепенно исчезать и следы тяжелой болезни. По ночам Патрик лежал рядом, поверх покрывала, дожидаясь, когда она заснет. Потом оставлял ее одну и, удерживая безопасную дистанцию, проводил большую часть ночи на ногах, как зверь в клетке.
Ему не давали покоя и слова Мэгги. «В тебе есть сила, Хепберн. Воспользуйся ею! Но на этот раз ничего не проси взамен!» Они так и вертелись у него в голове: ничего не проси… ничего не проси… Наконец Патрик понял, как ему поступить.
Вооружившись пером и бумагой, он написал Кэтрин свое признание и отказался от всего, что получил за ней. Патрик сунул письмо в конверт и, прежде чем запечатать, положил туда ее обручальное кольцо. Оставив конверт на столике у кровати, посмотрел на свою спящую жену. «Небо да хранит тебя, моя маленькая чертова кошка».
Глава 36
Утром, открыв глаза, Кэтрин повернулась и посмотрела на соседнюю подушку. Патрик всегда вскакивал ни свет ни заря. Его никогда не было рядом, когда она просыпалась. Кэтрин с удовольствием потянулась и счастливо вздохнула.
Она встала с постели и подошла к окну. Патрика ей не удалось высмотреть, зато она обрадовалась, увидев Дэвида Хепберна, который, очевидно, возвратился из Виндзора.
Выйдя из дома, Кэтрин поприветствовала молодого шотландца.
— У меня от сердца отлегло, когда я увидела вас в добром здравии, Дэвид. Я очень переживаю за свою мать. Вы что-нибудь слышали про нее?
— В замке Виндзор чумы не было, миледи. Это просто какое-то чудо. Боюсь, в Лондоне и многих других городах дела обстоят намного хуже. С вашей матушкой и леди Кери все в полном порядке, но они очень волновались за вас. Я пообещал отправить им весточку о том, как вы себя чувствуете.
— Нам с Мэгги не повезло. Мы обе заразились. Мэгги умерла, а меня выходил Патрик и спас от смерти.
— Мне кажется, мор стал затихать.
Дэвид пошел на кухню, а она к себе в спальню. И тут она увидела на столике возле кровати конверт. Она вскрыла конверт, и оттуда выкатилось ее обручальное кольцо.
С тяжелым сердцем Кэтрин развернула письмо и присела на краешек кровати. «Ты настоящий ублюдок, Хепберн, если снова бросил меня».
Она была вне себя от злости. В глазах все плыло, и ей потребовалось какое-то время, прежде чем она смогла прочесть несколько строк.
«Кэтрин!
Пожалуйста, прими мои извинения за то, что заставил тебя страдать. Наш с королем Яковом договор был бесчестным. Я искренне сожалею, что доставил тебе столько огорчений.
Этим письмом я подтверждаю, что отказываюсь от всех претензий на Спенсер-Парк, полученный за тобой. Довожу до твоего сведения, что отказываюсь также от претензий на твой Сетон в Шотландии и никогда не приму титул графа Уинтона.
Мне нужна ты, и только ты — без средств, земель и титулов. Я люблю тебя, Кэтрин, и мое единственное желание, чтобы ты любила меня. В тот момент ты испытывала ко мне благодарность, пожалуйста, не путай ее с любовью.
Я поклялся оставить тебя в покое, как только ты выздоровеешь. Выполняя свою клятву, я возвращаюсь в Кричтон. Не торопись, пусть исцелятся тело, разум и душа. Когда почувствуешь себя готовой, напиши мне и сообщи о своих намерениях.
Если захочешь, чтобы я был тебе мужем, я вернусь. Если нет, останусь в Шотландии.
Патрик Хепберн, лорд Стюарт».
Кэтрин бросила письмо на пол.
— Проклятый лорд Стюарт, — прошипела она. — Ну и оставайся в своей Шотландии!
Прошло две недели. Аппетит у Кэтрин восстановился. Критически разглядывая себя в зеркале, она признавала, что вид у нее вполне здоровый. Появился ежедневный ритуал — носить цветы на могилу Мэгги во фруктовом саду. А там деревья ломились от персиков и краснеющих яблок. Она разговаривала с Мэгги, делилась с ней мыслями, но эмоции держала в узде. После таких визитов у Кэтрин становилось легче на душе.
Имя Патрика Хепберна не упоминалось вообще, словно на это было наложено табу.
Однажды Кэтрин достала письмо Патрика и снова перечитала его. В глаза бросились выражения: «Прими мои извинения… Договор был бесчестным… Я искренне сожалею… Этим… я подтверждаю, что отказываюсь… Выполняя свою клятву…»
— Боже мой, что я наделала! — Она подскочила к зеркалу и посмотрела себе в глаза. — Я не желаю, чтобы его любовь ко мне превратила его в человека, который приносит извинения, искренне сожалеет и великодушно отказывается от требований. Что же это будет за мужчина? Я не хочу, чтобы он менялся. Я хочу, чтобы Патрик Хепберн оставался таким, какой он есть — своевольным и непокорным!
Кэтрин хотела, чтобы он возвышался над всеми, чтобы был заносчивым, самоуверенным и расчетливым. Он нужен был ей похотливым и невоспитанным. Ей не хватало его овчинной безрукавки, его кожаных порток, от которых несло лошадьми. Ей нужно было слышать, как он отдает приказы. Нужно было, чтобы Хепберн оставался самим собой. Тогда она тоже могла бы оставаться собой, чертовой кошкой! Они были прекрасной парой. Их подобрали друг другу на небесах!
Кэтрин кинулась к столу и достала листок бумаги. «Напиши мне и сообщи о своих намерениях», — говорилось в его письме. Окунув перо в чернила, она отбросила его. На листке расплылась огромная клякса.
— К черту письма! Я поеду и увижусь с ним сама. Когда Хепберн женился, он отдал мне Кричтон. А у меня возникло непреодолимое желание увидеть мой замок. Но прежде… Прежде я увижусь с дедом.
Джорди подхватил ее и закружил в воздухе.
— Это повод отпраздновать. Я созову всех, и мы…
— Нет, Джорди, сегодня я хочу побыть с тобой одна. Мне нужно многое рассказать тебе. А Дэвиду нужна лошадь.
— Спасибо, Дэвид, что доставил девочку домой. В конюшне найдешь себе коня.
Джорди расплатился с кучером, подхватил ее сумки и направился в замок.
Она повернулась к Дэвиду.
— Благодарю от всего сердца. Пожалуйста, не выдавайте меня Патрику. Я хочу сделать ему сюрприз.
Вечером, после ужина, Кэтрин и Джорди проговорили несколько часов. Держа на коленях мурлыкавшую Тату, она потихоньку тянула виски с водой, перекатывая жидкость с привкусом дымка на языке, как ее научил Джорди. Кэтрин рассказала ему о прибытии короля Якова в Уайтхолл, о том, как королева Анна останавливалась в Спенсер-Парке, описала коронацию в Вестминстерском аббатстве.
