любит трахаться в задницу?
— Ma dai, ты дурак, — сказал Бенито.
— Если ты мне не скажешь, я отдам тебя на потеху Алессио. Он умирает от желания заставить тебя страдать. Разве ты не видишь это на его лице? Интересно, что он сделает сначала... — Джулио не дрогнул.
— Он тоже фея?
— Последний шанс, Голубев. Расскажи мне, как ты узнал.
— Пошел ты, — прошипел русский, добавив еще раз слово «гей».
— Алессио, — сказал Джулио с драматическим вздохом, но я был уже на месте.
Я раскрыл свой нож и вогнал его в мышцу бедра Голубева. Другой рукой обхватил его затылок и опустил его на свое поднятое колено. Послышался удовлетворенный хруст хряща, и его нос сломался. Голубев застонал.
Все заняло одно мгновение.
Не чувствуя ни малейшего удовлетворения, я наклонился и, схватив его за волосы, оттянул голову назад, чтобы увидеть его лицо. Кровь лилась из его носа, а глаза были стеклянными от боли. Я прорычал:
— Для тебя, сука, он синьор Раваццани.
Затем я повернул нож в его ноге и медленно выдернул его. Я чувствовал, как рвутся мышцы.
Голубев схватился за бедро и закричал. Между пальцами выступила красная кровь. Мы все смотрели, как он корчится на диване.
— Я забыл тебе сказать? — спокойно спросил Джулио. — Алессио был членом элитных сил в итальянской армии. Он также очень меня защищает. Если ты не дашь мне то, что я хочу, он будет пытать тебя дальше.
Голубев задыхался, его глаза были закрыты.
— Ты мертвец, — прохрипел он.
— Алессио, раздери его, — Джулио протянул руку вдоль спинки дивана, как бы устраиваясь поудобнее.
Ему не нужно было повторять дважды. Я жаждал причинить боль этому куску дерьма. Голубев пытался бороться со мной, но я поставил ногу на его раненое бедро и надавил. Когда Голубев застонал от боли, поднял его на ноги и вывел на середину комнаты. Русский был выше меня по крайней мере на четыре дюйма и на тридцать фунтов тяжелее. Сначала я ударил его по коленям, заставив его опуститься на ковер.
Затем нанес ему удары. Множество. Бенито поддерживал Голубева в вертикальном положении, пока русский не лишился костей и не обвис на полу. Я сломал ему челюсть и скулу. Вывихнул плечо. Несколько его зубов теперь валялись на ковре. Это напоминало то, что люди Раваццани делали со мной в подземелье.
Джулио появился рядом со мной. Он наклонился и заглянул в опухшие глаза Голубева.
— Говори, или мы начнем отрезать пальцы. А когда у закончатся пальцы, я отрежу тебе член.
Голубев ничего не сказал, только тяжело пыхтел. Я знал, какую боль он испытывает. Она была мучительной.
— Алессио, нож, — Джулио поднял на меня глаза.
Не успел я успел это сделать, Бенито подал один.
— Я снял его с одного из его людей, — объяснил он.
Джулио схватил руку Голубева и раздвинул пальцы на ковре. На столе стоял серебряный поднос, я схватил его и подсунул под ладонь русского. Тогда Голубев начал бороться.
— Держи его, — сказал Джулио, и я вдавил колено в вывихнутое плечо Голубева, прижав его к полу.
Чистым ударом Джулио отсек Голубеву половину мизинца, прямо у сустава. Большой русский застонал, слюна потекла изо рта на пол.
Когда Джулио схватил следующий палец, Голубев сказал:
— Нет, не надо. Я тебе скажу.
На следующем вдохе Голубев назвал имя своего информатора. Мы отрезали еще один палец, и он сказал нам, где найти украденный им товар.
Стоя, Джулио кивнул Бенито, который всадил пулю в голову Голубева. Русский безжизненно уставился в потолок. Джулио похлопал Бенито по плечу.
— Ты проследишь за уборкой?
— Конечно, Джулио.
— Убийца, за мной, — Джулио направился к выходу.
Я кивнул Бенито и вышел из комнаты вслед за любовью всей моей жизни. Мы шли по аллее, пока не дошли до машин. Он был спокоен, что было странно.
Затем он сел за руль одного из внедорожников. Я обошел его со стороны пассажира и забрался внутрь. Джулио ничего не сказал, его глаза были устремлены на дорогу, пока он заводил двигатель.
— Где мы...
— Не разговаривай, — огрызнулся он.
Che cazzo? Я не понимал. Джулио злился на меня? В ужасе от того, что я сделал? Смущенный и встревоженный, я потирал корничелло на шее и наблюдал, как на горизонте появляется намек на утро. Куда мы ехали? Что задумал Джулио?
Он резко остановился за пустым обгоревшим зданием.
— Вылезай, — открыв свою дверь, он вышел из внедорожника и, обогнув капот, направился в мою сторону. Медленно я вылез из машины.
Его лицо было жестким, в глазах горел яркий блеск. Если бы я не знал лучше, я бы сказал...
Одной рукой он надавил на мою грудь и толкнул меня к двери. Не успел я моргнуть, как он набросился на мой рот. Ох. Оу. Я поцеловал в ответ, а он блуждал руками по моей груди и бедрам. Снова и снова тянул и сосал мои губы скользя языком. Я не мог дышать, голова кружилась, и я держался за его плечи.
Он оторвался и дернул меня за джинсы.
— Все закончится быстро, убийца. У нас мало времени.
— Мы делаем это здесь?
— Если сейчас же я не возьму тебя, я взорвусь, — он толкнул мою молнию вниз. — Это было самое горячее, что я когда-либо видел.
Я смотрел, как он запускает руку в мои трусы.
— Спасибо, блядь. Думал, ты на меня злишься.
— Абсолютно нет. Я никогда в жизни так не возбуждался, — он крепко обхватил мой член, и уперся лбом мне в подбородок.
— Тогда вынимай свой член. Давай сделаем еще лучше.
Джулио не колебался. В считанные секунды наши голые члены оказались на одной линии, и я крепко сжал их вместе.
— Вот так, — шипел он. — Еще.
Я качнул один раз, затем задвигал бедрами. Это было похоже, как если бы ко мне подключили провода и пустили ток. Моя кожа покрылась мурашками, пальцы ног поджимались в ботинках.
— Черт, продолжай, — Джулио задыхался.
Он позволил мне сделать всю работу. Я покачивал бедрами, проталкивая наши члены сквозь плотную хватку моих пальцев. Он держался за мои руки и стонал. Из нас обоих вытекала смазка, и мы идеально скользили друг по другу. Минуты текли, пока наши тела двигались синхронно.
—
