Голубева было правильным шагом, и я был рад видеть, как Джулио принимает важные решения, чтобы заявить о себе. Это было похоже на то, как он вступает на место своего отца.
— Мы знаем, где он? — спросил Джулио.
— Наверное, празднует, — пробормотал я.
— Что ты сказал, убийца?
Я посмотрел через плечо на Джулио.
— Голубев, вероятно, празднует. У него есть стрип-клубы?
— Это слишком публично, — ответил Бенито.
— Вот почему он не пошел бы в ночной клуб, — сказал я. — Но стриптиз-клуб, скорее всего, в задней комнате.
Джулио и Бенито обменялись взглядами.
— Алессио очень хорошо следит за людьми, Бенни. Возможно, он прав.
— Давай я позвоню одному из наших знакомых. Он может знать, какими клубами владеет Голубев, — Бенито достал свой телефон.
Через несколько минут Бенито узнал название самого большого стрип-клуба Голубева и того, который он посещал чаще всего. Мы остановились, чтобы забрать еще людей и хренову тучу оружия. Джулио наблюдал, как я выбираю несколько пистолетов и автомат.
— Как у тебя с прицелом? — тихо спросил он, когда мы стояли в стороне, подальше от остальных.
— Лучше, чем у тебя, принц.
Он засмеялся и толкнул меня плечом.
— Ой, отвали, — затем стал серьезным. — Знаешь, тебе не обязательно идти. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью.
Я положил руку ему на плечо.
— Я рисковал своей жизнью ради гораздо менее достойных целей. И говорил тебе, что не спущу с тебя глаз, пока ты не закончишь то, что начал в фермерском доме.
— Ты просто хочешь потрахаться.
Мы оба знали, что это нечто большее. Но это было слишком хрупкое, слишком личное, чтобы обсуждать это здесь.
— Ты оставил меня с синими яйцами, — сказал я с ухмылкой. — Ты мой должник.
— Тогда я скажу тебе спасибо. Это много значит.
Я подавил бурлящие в груди эмоции и кивнул.
Мы уселись в две машины и выехали на улицы. Я замедлил дыхание и сердцебиение, полностью сосредоточившись на том, что нужно сделать. Меня это не волновало. И я не шутил, когда говорил, что не допущу, чтобы с Джулио что-то случилось.
Припарковавшись, мы все вышли. Я последовал за Джулио и Бенито в переулок. На стальной двери рядом с мусорными контейнерами была установлена камера. Тогда я схватил Джулио за руку и указал на камеру. Он приказал всем остановиться. Достав нож, я забрался на мусорный бак, дотянулся до него и перерезал провод камеры.
Я спрыгнул вниз и сказал:
— Сейчас кто-нибудь выйдет, чтобы провести расследование. Вот тогда мы и войдем.
Джулио криво усмехнулся, когда он приказал всем держаться подальше от глаз, за дверью. Через несколько минут дверь со скрипом открылась, и из нее вышел парень с пистолетом. Бенито набросился на него. Он вытащил русского в переулок, свернул ему шею и бросил тело. Джулио уже был в дверях и входил в стриптиз-клуб. Ругаясь, я последовал за ним, жалея, что он не позволил мне войти первым.
Музыка спереди эхом отдавалась в зале. Появилась полуголая женщина, которая завизжала, увидев нас. Джулио приложил палец к губам и протянул пачку денег. По-испански он спросил, здесь ли Голубев. Она указала на коридор на другой стороне и подняла вверх три пальца. Третья дверь.
Джулио поблагодарил ее и сказал, чтобы она не высовывалась. Мы подошли к нужной двери. Бенито толкнул ее ногой, и я снова был вынужден следовать за ним. Мне это не понравилось, но сейчас было не время спорить.
Комната оказалась частным VIP-люксом, с длинными кожаными скамьями и мягкими диванами. Освещение было темным, но не составило труда увидеть, как на одном из диванов трахают какую-то девушку. Трое людей Голубева тоже были там, каждый со своей женщиной. На столах разбросаны наркотики, деньги и выпивка. Как и предполагал, они праздновали.
Девушки начали кричать, раздались выстрелы. Двое из людей Голубева быстро упали, а третий только потянулся за оружием, когда я выстрелил ему между глаз. Бенито хотел выстрелить в Голубева, но Джулио остановил его, крикнув по-итальянски:
— Aspetta!(Погоди!)
Девушка соскочила с члена Голубева и поспешно вышла из комнаты. Я подошел к русскому, держа пистолет наготове, чтобы удержать его на месте. Джулио, вероятно, хотел допросить Голубева, как он узнал о складах. Умно.
Джулио приказал остальным людям разобраться с любым из солдат Голубева. Таким образом, Бенито, Джулио и я остались наедине с Голубевым. Я оставался совершенно неподвижным, мой прицел не дрожал.
— Ты тупой ублюдок, — сказал Джулио, выходя вперед. — Ты думал, что я тебя не найду?
Голубев усмехнулся и сказал по-русски:
— Что, пришел поглядеть на настоящего мужика? — При этом он добавил оскорбление в адрес геев, что заставило меня крепче сжать пистолет. Очевидно, он думал, что Джулио не поймет.
— Что он сказал, Алессио?
Не убирая пистолет от головы Голубева, я перевел на итальянский — включая оскорбление. Джулио покачал головой в сторону русского и повторил:
— Ты тупой ублюдок.
Голубев хорошо скрыл свое удивление.
— Ты начал войну, приехав сюда.
— Нет, не начал, — Джулио опустился на одну из кожаных скамеек. Он выглядел совершенно непринужденно, как и в случае с Николаем. — У тебя не так много друзей в Москве, как ты думаешь.
На самодовольном лице Голубева проступила плохо скрываемая эмоция.
— Ты ничего об этом не знаешь, итальянец.
— Я знаю, что ты трахал сестру Волкова, и именно поэтому тебя отправили в Испанию десять лет назад. Он, кстати, не очень хорошо о тебе отзывается.
Юрий Волков был главой Братвы на родине. Мне было интересно, когда Джулио все это узнал.
— Убери свой член, — приказал Джулио, взмахнув пальцами. — Меня тошнит от одного взгляда на него.
Голубев засунул член обратно в штаны, но не застегнул их.
— Странно, а я слышал совсем не это.
Меня охватила ярость. Захотелось причинить боль этому человеку. И я мог сделать это так легко.
Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Джулио сказал по-итальянски:
— Терпение, убийца.
Я заставил себя расслабиться.
— Теперь, — сказал Джулио. — Расскажи мне, как ты узнал о местах моего хранения.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Голубев.
— Неправильный ответ. Поверь мне, ты захочешь мне рассказать.
— Ты думаешь, я тебя боюсь? Человека, которого прогнали из Италии, потому что он
