– даже дышать. Он слышал, как мужчина вышел за дверь и подозвал кого-то. Почувствовал, как чьи-то руки дернули его с места. Алоизас открыл глаза, желая снова увидеть брата, но это оказался другой человек в такой же униформе Ордена, похоже, как и все в этом здании.
– Пошел! – Мужские руки толкнули его к выходу, и Мастер поплелся, не сопротивляясь.
Алоизас знал, что сейчас его не убьют: слишком лакомой добычей он был, да и поиграться в «грешников» они точно не откажутся. Он шел вперед по коридору какого-то административного здания со множеством дверей, ведущих в кабинеты. Мужчина слышал разговоры и стук клавиш печатных машинок. Пахло благовониями, акантом и свежевымытым полом. Одна из дверей открылась, на пороге появилась светловолосая девушка в длинном синем платье с белым воротничком. Увидев идущую по коридору процессию, она ахнула и закрыла дверь. Алоизас услышал, как она начала читать молитву Мирзе Единому, которую сам помнил наизусть с Теневаля:
– Знает наш Звездорожденный Мирза,
Как смеяться, довольствуясь болью.
Как с пути Единого не сбиться.
Как гореть и остаться собою.
Они шли по коридору и лестнице вниз. Северянин понял, что его ведут в подвал, где, вероятно, располагались камеры для грешников. Воспоминания о Теневале не предвещали гостеприимства, которое Алоизас не получил наверху. Но сейчас он хотел хотя бы немного времени, чтобы отдохнуть и зализать раны, как побитая собака.
– Стой здесь. – Провожатый грубо одернул Мастера, и тот послушно остановился.
Мужчина открыл большой железный замок со странной конструкцией, вмонтированный в решетчатую дверь с толстыми прутьями: на металлической пластине было два отверстия для ключа параллельно друг другу. Конвоир использовал разные ключи, и Алоизас четко услышал не характерный звук щелчка язычка, работу поворотного механизма и зацепов, а жужжание, будто в железной коробке был заперт заводной моторчик.
– Давай, заходи, – рявкнул провожатый и, не дожидаясь, когда северянин зайдет в камеру, с силой втолкнул того в дверной проем.
Мастер Алоизас упал лицом в пол, неприятно ободрав ладони о бетон. За спиной лязгнул замок и послышались удаляющиеся шаги конвоира. Северянин со стоном перевернулся на спину и позволил себе просто лежать на полу, глядя на небольшой квадрат света в стене с толстыми прутьями. Сколько времени прошло с тех пор, как его схватили, мужчина не знал. Он надеялся, что Грей и Кейран придумают, как его вытащить, а ему лишь нужно выиграть время, чтобы выжить и поговорить с Хальвардом. Мысли о брате вернули Алоизаса в реальность. Он сел и тут же пожалел об этом: голова ужасно болела, по телу будто проехал товарняк, содранная кожа на ладонях горела. До одури хотелось пить и проспать неделю.
Скуля, Алоизас дополз до грязного матраса, служившего здесь кроватью. Он старался не думать о вшах, клопах и о том, сколько раз на этот матрас справляли нужду. Были времена, когда он спал в местах и похуже, ел черствый заплесневелый хлеб и пил из лужи…
Мужчина провел рукой по лицу, смахивая прилипшие ко лбу пряди волос и бесполезные воспоминания.
Единственной утварью в клетке были матрас и ведро. На стенах мужчина разглядел разводы то ли от тряпки, то ли от чего-то еще. Пахло мочой, хлоркой и немного плесенью. Под потолком находилось маленькое зарешеченное прямоугольное окно, выходящее на дорогу.
Что ж, Алоизас и не надеялся на гостеприимство и мягкие перины, но из-за того, насколько плохо он себя чувствовал, казалось, что до утра просто не дотянет. Даже несмотря на то, что снаружи стояло начало августа, в помещении было прохладно и влажно. Мастер хотел подумать о том, как ему протянуть время и дожить до того момента, когда его придут спасать, а если не придут, то как выбраться самому вместе с Хальвардом. Что, если брат не захочет уходить и всецело верит Ордо Юниус, как брат Джейкоба из Теневаля? От одной мысли об этом голова разболелась с новой силой и свело зубы – так сильно Алоизас сжал челюсти. Он сполз на матрас, пытаясь принять удобную позу, и уже через минуту, вопреки всему, провалился в сон.
– Эй, Халле, спорим, я тебя догоню?
Лучи полуденного солнца жемчужными бликами путались в мокрых светлых волосах Хальварда. Он стоял по пояс в воде Единого океана, прижав ладонь козырьком ко лбу.
– Не буду я с тобой спорить, – отмахнулся Еще-не-Алоизас. – Конечно, ты догонишь.
– Давай тогда наперегонки до Черепахи? – Брат махнул рукой куда-то за спину Халле, и тот обернулся, прикидывая расстояние до недалекого острова, где они с ребятами часто любили прятаться от родителей и греться на теплых камнях.
– Кто последний, тот завтра чистит рыбу за другого! – выкрикнул Халле и со всей силы оттолкнулся ногами от дна океана.
Проворно гребя руками и ногами, тринадцатилетний мальчишка хватал воздух ртом и щурился от солнечных лучей, бьющих прямо в глаза. Капли воды хлестали по лицу.
– Эй, стой, так нечестно! – ничуть не обиженно кричал за спиной Хальвард.
Еще-не-Алоизас услышал, как он с плеском бросился в воду.
Халле плыл в сторону Черепахи, и в какой-то момент внезапная волна накрыла его с головой. Испугавшись, мальчишка хотел глотнуть воздуха ртом, но его тут же заполнила вода. Его подкинуло вверх и снова ударило волной.
Алоизас распахнул глаза и резко сел, размахивая руками, все еще пытаясь сопротивляться водной стихии. На удивление, лицо и рубашка на груди были мокрые, хотя теперь он вспомнил, что находится в камере Ордо Юниус, а не на берегу Единого океана.
– Ты должен отвечать, когда с тобой разговаривают, грешник, – будто сквозь толщу воды до Мастера донесся чей-то голос.
Перед глазами Алоизас увидел мужские ноги в летних ботинках и серых штанах. Он поднял голову и посмотрел на молодого мужчину в форме Ордо Юниус: на вид ему было чуть за двадцать, темные волосы спускались до плеч, недовольный взгляд придавал несколько суровый, но при этом комичный вид, будто он хотел казаться важнее, чем есть на самом деле. Алоизас признал в нем того самого конвоира, который толкнул его в камеру.
В руках он держал пустую алюминиевую кружку, возле ног стоял поднос, на котором лежал кусок хлеба и миска с чем-то жидким.
– Ты должен отвечать, когда я с тобой разговариваю, грешник, – повторил мужчина.
– Отвечать во сне я не умею, – устало ответил ему Алоизас.
Рукавом рубашки он вытер лицо.
– Советую научиться, иначе в следующий раз останешься без еды! – рявкнул мужчина. – Благодетель наш снизошел до твоей дешевой душонки и велел кормить
