подготовки.
– Что до остального, – успокаивающе массировал самую чувствительную точку Рафаэль, – детей у нас не будет.
– Знаю. У усмиренных или убитых обычно не хватает времени их выносить.
Он раздраженно скривился и вошел в меня одним пальцем. Странный способ заставить заткнуться, но у Рафаэля получилось. Его холодные касания и правда успокаивали пылающее изнутри тело.
– А кровь, – продолжил Рафаэль глухо, – это моя вина. Я был нетерпелив и груб.
Удивление заставило мои брови чуть выгнуться. Разве? По-моему, Рафаэль гораздо больше думал о моем удовольствии, чем о своем.
– Ты был прекрасен, – произнесла я то, что он и так знал, ведь слышал все мои мысли, когда наши тела были одним целым.
– И ты. Ты прекрасна.
Он стал устраиваться поудобнее, но сначала я решила, что Рафаэль уходит. Даже присела, чтобы тоже встать с кровати, если это намек, что мне пора. Но Рафаэль и не думал покидать постель. Его дыхание щекотало внутреннюю сторону бедер, когда Рафаэль располагался между ними. И хоть мы стали значительно ближе, чем когда-либо я была хоть с кем-то, сейчас я все равно смутилась.
– Что ты делаешь?
– Продолжаю быть прекрасным.
Я с горящими щеками наблюдала, как он целует мои бедра. Рот Рафаэля двигался все ниже, опаляя дыханием.
– Рафаэль, – я нервно уперлась ладонью в его лоб, на что мерзавец лишь обезоруживающе улыбнулся.
– Вот так, – он поправил мою руку, подставил голову так, чтобы пальцы зарылись в белые волосы. – Направляй меня, если потребуется.
Первое широкое движение языка отозвалось во мне внутренней дрожью. Я смущенно отвела глаза, когда поняла, что Рафаэль смотрит. Смотрит и улыбается. Потеряв голову от волнения, я сжала его волосы в кулак, а второй рукой накрыла грудь. Будто Рафаэль ее не видел… Не трогал, не ласкал ртом.
Проклятье.
– Ты такая вкусная, – мурчал он, между тем как изучал языком влажные складки, ныряя глубже и выводя безумные узоры на моем теле.
– Рафаэль, перестань, – пискнула я. – Мне стыдно…
– Почему? – он привстал на локтях и уставился на меня.
Я медлила с ответом. Тогда Рафаэль уложил голову мне на живот. Одной рукой он обнял мое бедро, а второй потянулся к груди, вынуждая перестать закрываться.
– Тиа, я нравлюсь тебе?
Что за вопросы?!
Лицо горело. Все тело пылало! В мыслях царил такой бардак, что даже поцелуй меня Рафаэль снова, он бы не сумел разобраться в том, что творится в моей голове.
Рафаэль не лучший человек. Он заносчивый эгоист и самовлюбленный нарцисс. Он был со мной несправедлив, но он же единственный, кто по-настоящему видит меня.
– Можешь не отвечать. Я спросил, чтобы самому ответить.
Ох, это так в духе Рафаэля!
– Так вот, ты, рогатая, мне нравишься. И все, что я делаю с тобой, меня сводит с ума.
Он переместил руку с моего бедра вниз и снова нырнул пальцами в меня. Там все хлюпало от влаги. Рафаэль устроил внутри настоящее безобразие и наслаждался этим, а потом демонстративно облизнул пальцы.
Это должно было быть противно. Но не было.
От его прямого, дерзкого взгляда внутри меня все переворачивалось и взрывалось тысячами искр.
– Я хочу тебя. Всю. Скажи, если это не взаимно.
Ни звука не сорвалось с моих губ. Я позволила Рафаэлю делать со мной все, что он пожелает, потому что действительно хотела этого.
Он подхватил меня за задницу и притянул ближе к себе, чтобы дарить удовольствие и языком, и пальцами. Я постанывала от наслаждения, и слышала, что то же самое делает Рафаэль.
Шторм внутри меня подчинялся ему. Рафаэль умело руководил этим ураганом, посасывая и покусывая там, где я нуждалась больше всего.
Скоро губы пересохли от частого дыхания. Во мне почти не осталось сил, чтобы оставаться в сознании. Я настолько вымоталась, что едва ли могла даже встать, когда Рафаэль заставил меня кончить.
– Мы обязаны повторить. После бала. – Он скользнул губами по моим совсем невесомо. Будто боялся, что мне будет противно после всего, что он сделал.
Но я не испытывала отвращения. Только бесконечную страсть на изломе нежности и тоски.
«Следующего раза не будет», – думала я, забыв, что он слышит, а Рафаэль не стал напоминать.
Он лег рядом и поцеловал мое плечо. Это последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в сон.
Глава 27. Бал
«Любое светское событие – это витрина аристократов. Смотри внимательно. Кто-то из них станет твоим союзником. Или врагом».
Рукописная запись в книге по этикету
Я проснулась от шума в коридоре, заворочалась, недовольно морщась, и вдруг поняла, что лежу не на своей подушке. Щеке было прохладно, как и большей части туловища, которое прижималось к спящему Рафаэлю.
Проклятье…
Воспоминания накатывали волнами лавы. С каждым новым ожившим в памяти моментом все сильнее хотелось сбежать.
Я потянулась за тонким одеялом и прикрыла голое тело. Хотела встать, чтобы незаметно сбежать в свою комнату, но Рафаэль тоже проснулся, потревоженный суматохой в замке и моим копошением. Он поймал меня за запястье и сел на кровати. Я старалась не смотреть на него, чтобы не превратиться в пепел от смущения, но краем глаза все равно видела его обнаженное тело.
«Не теряй голову, девочка. На развлечения у тебя была целая ночь. Сейчас нужно сосредоточиться», – голос Яснары звучал как-то напряженно. Она казалась дикой кошкой, что сидит в засаде и готовится к прыжку.
Что-то происходит. Что-то нехорошее. Я тоже это чувствовала.
– Молчи и ничего не бойся, – приказал Рафаэль, и в следующую секунду двери в спальню распахнулись.
Почему-то я думала, что к нам ворвутся беловолосые слуги Валанте. Они раскусили наш заговор! Нам конец! Но вместо них в спальню вошли маги в серебряных одеждах, среди которых были люди в масках из белого стекла или белого металла. Жрецы Лунного Стража и Великого Судьи.
– Обыскать здесь все, – приказал жрец Стража. Маска скрывала его лицо, но не искажала голос, не прятала длинные черные волосы, спадающие за спину.
Гекар.
Я вцепилась в одеяло, натягивая его еще выше – до самого подбородка. Пульс похоронным маршем тарабанил в ушах, пока рыцари обшаривали комнату. Они заглядывали в шкаф, под кровать, ушли в купальню…
– Что происходит? – непоколебимо ровным голосом спросил Рафаэль. Под складками одеяла он сильнее сжал мою руку, а потом добавил с ухмылкой: – Чем обязаны визиту, Гекар?
Жрец даже не вздрогнул, услышав свое имя. Жесткой армейской походкой он приблизился к изножью кровати, наверняка наслаждаясь, как плащ дрожит за его спиной от движения. Как от страха дрожу я.
