к кому не применяется... за исключением тех малышей, которые ещё не прошли инициацию способностей на летнем празднике Саолл. Такие учатся по отдельной программе, готовятся к испытанию... ты, наверное, почти не помнишь...
– Помню, – поморщилась я. – И что... значит, вы с Таллой учились вместе и крепко подружились?
Тэймин испытующе взглянул мне в глаза через зеркало, желая убедиться, что между нами по-прежнему царит взаимопонимание. Ауру кольнуло его затаенным страхом потери – триггерным эффектом давней зацикленности на маленькой Гаэле, одинокой девочке в белом платье.
– Крепко с ней подружилась Улла, а не я. Уже после твоего исчезновения мы перешли в общую категорию школьников, и Талла, как старшая, стала ее куратором. У нас так принято... система такая. Младшие и старшие дети учатся вместе, но старшие помогают процессу познания младших в тех предметах, которые им интересны.
– Звучит как детская мечта, – пробормотала я, вспомнив свои школьные годы с их обязаловкой и системной нейтральностью к индивидуальным особенностям детей, и с успокоенным любопытством спросила: – А... она тебе нравилась?
Расслабившись, Тэймин пристроил свой подбородок мне на плечо. Сцепленные на моей талии пальцы игриво пощекотали живот.
– Очень, – ответил он, лукаво улыбнувшись. – Мне нравилось учиться по нашей системе.
Я слегка пихнула его локтем в бок.
– Ты отлично знаешь, что я не об этом.
– Нет, Гайя, – Тэймин развернул меня к себе лицом и прошептал прямо в губы: – Мне никто не нравился так, как ты. Улла часто пыталась познакомить меня поближе со своими подругами, но в глубине души она всегда понимала, что это бесполезно. Без тебя я не жил, а существовал.
Я нахмурилась, хоть весь этот гимн психологической зависимости и ласкал втайне женское самолюбие.
– Это ненормально, ты понимаешь? Так жить нельзя.
– Мне всё равно, – он крепко поцеловал меня и потянул к выходу. – Давай поищем твои туфли. Пора выдвигаться на заседание.
* * *
Большая Лунная Обсерватория занимала лишь малую часть огромного древнего кратера под наименованием Платон на северо-восточной границе Моря Дождей. Однако всю остальную площадь приспособили под затейливое переплетение множества взаимосвязанных зданий, уровней и пешеходно-транспортных переходов, создав в кратере своего рода изолированный городок под единым антиметеоритным куполом. Несмотря на это, всю внутреннюю инфраструктуру кратера все привыкли называть Большой Обсерваторией, и общественная привычка отразилась даже на официальном уровне.
Вокруг было на что посмотреть, и в другое время я бы с огромным интересом глазела по сторонам, ведь на Луне мне побывать не довелось. Но проклятые туфли с каблуками занимали всё внимание в попытке идти естественной походкой, а не спотыкаться на каждом шагу.
Непосредственным местом проведения заседания Совет избрал солидный конференц-зал по соседству со зданием обсерватории. Обычно там показывали тематические обучающие галафильмы для студентов Лунной астрофизической академии и проводили лекции, и это чувствовалось. В учебных нишах слушателей, изолированность которых помогала полностью сосредоточиться на предмете, парты и стены пестрели модными «вечными» 3D-наклейками с мускулистыми супергероями.
– Господин Делл, ясной сингулярности! – Перед нами на лестнице остановился один из членов Совета, плотный животастый землянин с радушно-широкой улыбкой рубахи-парня. – Вы сегодня с целой плеядой спутников, как погляжу... Боевой настрой, а?
В отличие от большинства присутствующих, ощущался он как-то однобоко – очень тихий ментальный фон, но зато множество ехидно-колких эмоций.
– Ясной сингулярности, господин Жакард, – безэмоционально ответил на приветствие посол Делл, проигнорировав риторический вопрос.
Тогда внимание Жакарда перекочевало на мастера Фьолла и нас. Пухлая физиономия приобрела суровое выражение.
– Господин Фьолл, – гораздо суше обозначил он и кивком отметил остальных, задержав взгляд на мне и Улле. – Господа... и дамы.
Провожая его сощуренным взглядом, Гойриу Делл ответил на мой невысказанный вопрос:
– Это Макс Жакард, лидер либеральной партии «Свободное Содружество». И с недавних пор пламенный сторонник Зиу Локка. Держитесь от него подальше – он связан с центавритами. Но прямых доказательств у нас нет, а данные, полученные с помощью телепатии, законодательно недействительны.
– Но разве нельзя выяснить через его разум что-то компрометирующее и устранить его из Совета? – не поняла я. – Он же может таких дел натворить, обладая властью!
Вместо посла ответил мой отец, хмурясь в спину уходящего Жакарда:
– Не стоит считать телепатию всемогущей, Гаэла. Чтобы добыть что-то посущественнее повседневных поверхностных мыслей, нужно обеспечить близкий контакт в течение достаточно длительного времени. И при этом нужно, чтобы он не блокировал воспоминания с ценной информацией. А Жакард не дурак. У него весьма дисциплинированный разум, и к тому же ему известно о наших способностях. Он не подпустит к себе надолго никого из нас.
Конференц-зал бурлил от прибывающих. Поднимаясь по лестничному проходу к нише с номерным обозначением для посла, приходилось лавировать, чтобы хоть как-то протиснуться наверх. Многие останавливались на пути, чтобы поздороваться и обменяться парой фраз. Посол Делл несколько раз отставал – его задерживали желающие немедленно пообщаться насчёт повестки дня, – но неизменно нагонял нас.
По прибытию в нишу внутри обнаружился ещё один общительный знакомый посла. Высокий бледнокожий эллуанец с надменным худым лицом.
– Генпрокурор Скалп, – любезно предоставил его Гойриу Делл. – Скалп, это Тэймин и Улла. А эта молодая дама – жена моего сына Гайя Фай. Она недавно иммигрировала на Тигарден-2... и именно благодаря ей мои дети были найдены.
Я заметила, что он намеренно не упомянул о нашем с мастером Фьоллом родстве, но отец и бровью не повел.
– Наслышан. Рад знакомству, – коротко ответил генпрокурор и, заметно спеша вернуться к своим делам, обратился к послу: – Слушание по Фирэлее Танн будет сразу после голосования по антипиратской стратегии. Я вчера направил в Совет официальное обвинительное заявление от своего имени, и его, на удивление, легко приняли. Слишком легко, Делл.
– Спасибо, Скалп, – кивнул посол Делл. – Я ценю твою поддержку... и не питаю иллюзий. Зиу Локк прекрасно умеет играть в поддавки.
О начале заседания сигнализировал короткий колокольчатый звук, напоминающий перекат высокой волны или вступление к патриотическому галафильму. На трибуну уверенно вышел статный черноволосый диниту со следами едва наметившейся проседи на висках и активировал свой крошечный микрофон на лацкане пиджака.
Вступительную речь, преисполненную пространных рассуждений о правах разумных рас, необходимости баланса, продуманности и верного расчета, я слушать не стала. Но с огромным интересом разглядывала бывшего заместителя посла Делла. Красивое благородное лицо, отрешенный от собственного монолога взгляд и эти светлые блики на висках...
«Тэймин, –
