кобуру, но Чэн, судя по всему, пробурчал Вэю, что расслабляться не стоит. Алексей с его панибратским отношением ко мне азиату совершенно не понравился, о чем он тоже не преминул мне сообщить. Вэй кивнул головой и побрел по направлению к бару.
Я криво ухмыльнулась. Знаю я, кого он сейчас приведет… Беги, Леха, беги.
— Потом во все тяжкие пустился, — признался Алексей, с облегчением выдыхая. Минус одна потенциальная опасность на горизонте. — Жизнь — она одна. Хочется быть на коне, понимаешь ли. А бабы в браке дико напрягают, как выяснилось. С коня постоянно стаскивают, что-то им постоянно надо. Требовательные вы капец. Недавно разошелся с очередной пассией, когда та заикнулась о возможном замужестве… Потом меня вся эта ситуация с повестками напрягать стала. Затем Ирка на алименты на дочек подала… Короче, вот так я оказался тут.
— Грустно, — заметила я, делая в стене песочного замка небольшое углубление. — Это тебя не красит.
Лешка изучающе посмотрел на темноволосого узкоглазого малыша, перевел пытливый взгляд на мрачного Чэна и поинтересовался:
— Твой мелкий? Или ты его няня?
— Мой, — заулыбалась я. — А чей же ещё? Славный ребенок, когда не орет и не бесится. Вот через пару часов надо его укладывать спать, так он такое шоу с танцами и бубном устроит, не поверишь. На редкость крикливый, шельмец: чуть что ему не по нраву, сразу закатывает истерику, никто ему не указ, кроме бати. Только с ним он шелковый.
Чэн понимающе цокнул.
— Цзунчжон, — проворчал азиат.
Я скупо улыбнулась.
— Именно. Сплошное уважение выше крыши. Батю мы любим и ценим. Царь и Бог.
Чэн кивнул головой, обозначая высшую степень согласия.
— Как назвали?
— Яном. Переводится примерно как «помилованный Яхве». Почти как Илья. Только там «Яхве — мой Бог». Интересная этимология имени, верно?
— Илья, значит, — сладенько произнес Лёшка. — Надо же… А я всё думал, как потактичнее спросить…
— Даже не начинай, — предостерегла его я.
— Но всё-таки…
Я с досадой посмотрела на бывшего друга.
— Что именно тебя интересует?
— Да многое. Такие слухи по Москве ходили жуткие…
— Что это я Илью «замочила» и искалечила? — резко ответила я, прижимая к себе сына и закрывая ему ладонями уши. — Не было этого. Извини. Слухи есть слухи. Но нервы потрепали мне знатно. Очень долго потом восстанавливалась. Не дай Бог такое кому-нибудь пережить.
— Да я в курсе, — досадливо отмахнулся Леха, опасливо поглядывая на крупного татуированного Чэна, снова пришедшего в боевую готовность.
Пистолет замаячил прямо у виска журналиста.
Людей на пляже уже не было … Ух ты… Вэй не просто так уходил, оказывается.
Алексей нервно сглотнул. Опасный момент… ох, опасный… надо срочно переводить тему на что-то нейтральное, показав бывшей подруге, что это всего лишь разговор. Обычный досужий разговор… Не более… Чего этот охранник такой нервный??? В России журналист сталкивался с разными телохранителями, но даже у самых топовых артистов и бизнесменов такого треша не было. Или что, Руслана из-за действий маньяка теперь всю жизнь от любого шороха шарахается? О, так вот в чем дело…
— Там такой скандал был, когда отца Илюхиного с должности скинули… — доверительно заговорил Лёша. — О-о-о…
— Ну вот и всё, раз так, — отпустила я от себя сынишку и принялась лепить на стене песочного замка небольшую башенку. — Сняли тему. Это очень неприятно вспоминать, знаешь ли. Мне Илью искренне жаль.
Чэн неохотно опустил пистолет, громко цокнув.
Примечание.
1) Слова очень, очень приблизительно даны для примерного понимания. Важны тоны и прочее, что я не могу передать адекватно с помощью русского алфавита. Латиница тоже не дает полного представления, увы.
2) Руомеи (китайский) — как слива.
3) Хэй (китайский) — море.
4) Цзунчжон (китайский) — уважение.
Лёшка с некоторым изумлением прислушивался к восторженным возгласам Янчика относительно улучшения в строении и, в конце концов, не удержался, уточнив:
— Это же он на языке гою лопочет, или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, — кивнула головой я. — Но не гою, а гоюй.
— А почему не по-русски?
— Ну… Отдельные русские реплики он понимает. Но в целом… Это неправильно, пойми: жить в стране, где тебе придется учиться и работать, и не понимать при этом местный язык. Можно сказать, мы вместе с ним учимся. Правда, у меня была небольшая фора.
Я невесело хохотнула.
— Так ты всё же на ПМЖ, — полуутвердительно произнес Алексей. — Фортануло, однако. И чем зарабатываешь на жизнь?
— Ну как сказать, — с некоторой опаской и осторожностью принялась пояснять я. — Разным. Блог веду про туризм, фотки изредка на фотостоках продаю. Сейчас вот конкретно с Яном вожусь, это, по сути, и есть моя основная работа. Не бедствую, как ты понял по моей охране.
— Элитная содержанка ты, короче, так и говори, — благодушно изрек Леха, вглядываясь в узкие глазенки моего сынишки и снова боязливо переводя взгляд на Чэна. — Вот уж не ожидал… М-да. А ты неплохо устроилась, как я погляжу. Упакована прилично… Тупых телохранителей-качков завела, опять же… Это кто ж из наших нуворишей тебя осчастливил? Бывший глава медиахолдинга Борис? А нет… это стопудово кто-то местный, да? Я прав? Прав? Поэтому ты на ПМЖ, в то время как других людей, если верить твоим словам, всех уже выслали с острова?
Я проглотила плохо скрытый упрёк бывшего друга. Лешка сделал совершенно неправильные выводы. Но пояснять ему, почему именно он неправ, я не стала. Как не стала и говорить Чэну, чтобы он прогнал моего неприятного собеседника.
— Значит, ты где-то тут неподалеку живёшь, — продолжил выпытывать Алексей.
— Да уж надо думать, — усмехнулась я. — Но, прости, к себе в гости не приглашу. Моя вторая половинка это не приветствует. Он, собственно, вообще против любых моих встреч с представителями противоположного пола. Даже случайных.
— «Папик» будет против? — ехидно хихикнул Лёха. — …бать… Я в ах…е. Нет, я знал, что ты та ещё штучка, но это…
— Контролируй речь, сын всё-таки по-русски понимает, вот ведь какое дело. А твою ругань влёт запомнит.
— Зонуска! — заинтересованно прокричал узкоглазый мальчик, деловито копая лопаткой песок. — Зо-о-онуска!!! Мама — зонуска! У неё есть «папик»!
— О чем я и говорила, — миролюбиво заметила я, поправляя на Янчике панамку. — Хорошо, что только это запомнил. Он быстро учится. Особенно дурному. Хотя мне грех жаловаться: к языкам у пацана явная склонность. Не могу нарадоваться. Такой дар надо развивать.
— Билингвы все такие.
— Так он не билингва. Билингва я. А мой Янчик, хах… — усмехнулась я и с нескрываемой гордостью стала перечислять. — Загибай пальцы: гоюй и хоккиен — это практически родные, повседневные: на Тайвани без них никак; русский — потому что родители между собой разговаривают; корейский — я
