бабочка спокойно принялась создавать свободное местечко для новенькой под огромными родительскими крыльями. Как более умный и опытный старший брат. А еще через минуту между «беляночкой» и «хвостиком» аккурат в самый центр семейной композиции бесцеремонно плюхнулась третья бабочка. Совсем кроха.
«Это девочка, — одобрительно подумала я. — Ишь ты, как все сразу засуетились. Как вокруг настоящей принцесски»…
То ли свет так лег, то ли и вправду произошло настоящее чудо, но после этого все бабочки вспыхнули на миг нежно-розовым цветом, затем — синим, окончательно став лиловыми с редкими проблесками иных красок. Потом бабочки просто исчезли из комнаты, оставив на шторе лишь легкий шлейф неяркой перламутровой пудры от крыльев.
Лиловые бабочки, синее безбрежное море… мои давние сны оказались пророческими, как оказалось. Наверное, это и есть то, что люди называют судьбой. Странной, нелепой судьбой, от которой нельзя убежать или спрятаться, сколь ни пытайся.
Век даже самых красивых и ярких бабочек краток, это правда. У всего есть начало и конец. Но это совсем не страшно. Без второго не будет первого, это известный постулат дуализма. На самом деле умереть ради близкого человека не трудно. Гораздо труднее ради этого человека прожить достойную жизнь. На это требуется намного больше отваги и мужества.
Я не знаю, сколько мне и моей семье отмеряно дней, но что-то мне подсказывает: всё у нас еще очень и очень долго будет хорошо.
Почему я так считаю? Одиночество и непонимание губят, а настоящая семья дарит крылья. И многоопытному мудрецу в одиночку правильной дорогой идти очень сложно, но когда его поддерживают близкие, даже самый трудный путь превращается в увлекательное и приятное путешествие.
Определенно, это так. Мои любимые лиловые бабочки и их забавные потомки до сих пор парят над безбрежным Южно-Китайским морем. И это прекрасно.
— Мам, пап, — неожиданно по-русски произнес вошедший в спальню Ян. — Можно я тут… с вами… простите, что не на местном наречии…
Хэй сердито цокнул.
— Ложись между нами, горе ты мое луковое, — проворчал мужчина, откидывая одеяло. — Опять кошмары про огненное колесо приснились?
— Угу.
— Спи. Никто тебя никогда не обидит, обещаю.
— А я… вам не помешаю?
— Спи, сынок. Не помешаешь. Никогда не помешаешь. Кровать большая.
— Еще двоих таких же, как ты, поместит, — улыбнулась я.
Ян счастливо завозился, укладываясь в самую серединку в обнимку с игрушечным плюшевым поросенком, а потом уснул.
Семья — это не исключительное место, где людям нужно быть порядочным, но первое из них.
Хан Сян-цзы «Избранное».
