и она уже стоит спиной ко мне, ладошки уперты в стену.
— Фак! — издает болезненное зверь, пока взгляд скользит по стройной фигуре.
Она идеальна, словно создана для моих прикосновений — маленькая и дрожащая под моим взглядом.
Сексуальные изгибы обтягивают черное тонкое платье и через ткань выделяется лишь тонкая полоска трусиков. Бляяя… Сдохну сейчас, придержите! Моя голова кружится от желания сорвать все тряпье разом. В клочья.
Поднимаю руки. Касаюсь волос и кулаки инстинктивно сжимаются, мои рецепторы требуют вмять в себя темный гладкий шелк. Черт, эту приятную на ощупь гущу, хочется намотать на кулак и оттянуть так, чтобы голова назад запрокинулась.
— Соня, — шепчу отчаянным тоном признавая свою слабость, — Я пугаюсь собственных мыслей… — мои губы прикасаются к ее затылку, пока рука медленно перекладывает волосы на ее левое плечо.
— Тёма… — ее вздох сливается с прошептанным именем, когда молния на ее платье срывается вниз. Обоих дрожь пробивает, когда я плавно стягиваю платье до пояса.
И вот передо мной голая спина… Блядь, какая красивая у нее спина… Изысканное произведение искусства. Узкая, хрупкая, будто скульптурная… Никогда не заморачивался на этой части женского тела, а сейчас, каким-то помешанным себя ощущаю, не могу отвести от нее взгляд. Меня натурально трясет, при виде подобной красоты. Коснуться не смею — ладони в воздухе зависают.
Больной я, скажите? Она ведь моя! Моя, как ничто другое. Каждый вдох, каждый выдох, сигналит об этом.
Когда перевожу дыхание, мышцы груди так странно сокращаются, кажется, словно ломаются.
И несмотря на все, я, бл… трогаю ее… Трогаю, мать вашу. Прикрывая веки, будто сумасшедший маньяк скольжу по гладкой коже, пока на ней не выступают крупные мурашки. Жееесть… Ощущаю их, и снова, блядь, трясет, как суслика в мороз.
Шокирует этот бешенный колотун. Мое тело напряжено, словно струна, готовая к взрыву. И выдерживать это физически трудно, и растянуть кайф от близости охота.
Уже сейчас понимаю, что мне и бесконечности не хватит, насытиться этим телом. Осознаю. Принимаю. Наслаждаюсь.
— Продолжай, Тема… — Соня всхлипом давится. — Продолжай…
Дыхание на секунду задерживаю. Дьявол, как меня всего перемалывает… В этот порочный момент я, сука, ощущаю, как вся моя сущность сублимируется под напором эмоций.
Твою ж…
Подражая моим нестерпимым желанием, мои ладони совершают решительное действие… Освобождают ее стройное тело от платья и трусиков. С тихим шуршанием наряд опускается на пол, как занавес, открывая вид на все, что я так жаждал увидеть.
Пипец!
Мое сердце бьется так быстро, что кажется, на ходу вырабатывает электричество. Каждый его удар — это как удар молнии, разжигающей яркий пламенный огонь внутри меня.
Я смотрю вниз, на ее плавный перекат со спины на попку, и, черт… Мои глаза не могут оторваться от этого великолепия. Дышу рвано, словно мой организм пытается оградить от слишком сильных эмоций. Ума не приложу. Разве такое бывает? Разве можно быть такой идеальной?
Дьявол…
Понимаю, если сейчас не отойду сгорю к чертовой матери.
— Стой на месте, — командую, пытаясь удержать хоть какую-то часть рассудка, хотя дыхание мое по-прежнему рваное и прерывистое.
Я делаю шаг назад, а потом еще один. Еще парочку, и мои ягодицы упираются в массивный письменный стол, найдя опору в этом бешеном вихре чувств.
Соня остается неподвижной, застыла в ожидании. Ее узкие плечики поднимаются и опускаются в такт быстрому дыханию, а мой взгляд магнетически прикован к ее аппетитным булочкам.
Я, извращуга ударенный, чувствую, как какой-то неистовый и вульгарный порыв внутри меня жаждет обнажиться и вырваться наружу. Я дико мечтаю облизать их до миллиметра, усеивая поцелуями и прикосновениями.
— Ну, так, действуй… Что застыл? — подбивает волк.
— Ты больной? — возмущаться начинаю. — Вот так сразу? Понимаешь же, что на поцелуе процесс не остановится, а мы бл… даже не поговорили с ней…
— Ты уже раздел ее, идиот! — в грудь недовольно толкается. — Ей, как и тебе, сейчас разговоры нахер не нужны, ее волчица меня жаждет, не тупи…
— Повернись! — голос волка, властный и хриплый, выталкивает из меня слова.
И я вижу, как она медленно поворачивается, беззаветно подчиняясь моей команде.
Дьявол!
Мои глаза ненадолго цепенеют, потому что охуевают в моменте. А потом… срабатывает какой-то внутренний механизм, и я уже детально осматриваю свою половинку. Мой взгляд скользит по каждой детали ее обнаженного тела, точно запоминает и фотографирует каждый изящный изгиб и запредельный уголок. Но когда момент доходит до лица и ее глаза встречаются с моими, меня буквально на колени валит перед ней. Она смотрит так пронзительно, что моя раскаленная кожа словно начинает разрываться на части под сильнейшим воздействием.
Гребаный ад, она небесный ангел, только крыльев не хватает. Стоит такая маленькая, стеснительная, и все же обворожительно обнаженная.
Что у нее там? Татуировка в паху? Руна какая-то? Залипаю на некоторое время, разглядывая черный символ.
Красивая!
Опять погружаюсь в детальное изучение каждой плавной и линии ее тела. Ебануться просто, какая у нее фигурка точеная! Кажется, я мог бы здесь увязнуть навечно — так сексуальна и аппетитна ее фигурка. И, черт, каждый изгиб, каждая линия, все это — мое…
— Иди ко мне! — не выдержав из себя толкаю.
Хочу впечатать ее в себя. Намертво с собою склеить.
Соня даже не идет… Она летит и сходу в меня врезается. Обвивает своими ручками мою шею. Целует сладко.
Твою мать, какая она мягкая! Руки так и обхватывают ее за спину, до одури впечатывая податливое тело в грудь. Умираю, как пахнет!
— Я тебе нравлюсь? — вдруг спрашивает невинно, словно переключается на другой режим. Эта ее фраза в растерянность вгоняет. Не понимаю куда делся её дерзкий язычок.
— Я на повал сражён! — отвечаю в ее губы.
— Тогда раздевайся быстрей, теперь моя очередь тебя по миллиметрам рассматривать…
Черт!
Вот он, маленький… Язычок остренький. С ума схожу как он дерзостью обжигает.
Свитер летит направо, кеды куда-то под стол, джинсы вместе с боксерами тряпьем на полу остаются и вот… я под пристальным вниманием зеленых, до дрожи прожигающих глаз. Белоснежные зубки Артемовой, голодно закусывают нижнюю губу, от чего мой член сам по себе дергается в воздухе безжалостно.
— Оох! — Соня сжимается в тот же миг и ее красивое личико румянцем покрывается, словно под действием внутреннего огня.
— Нравлюсь? — не могу удержать в себе эту провокацию, ее взгляд с такой жадностью мою пульсирующую плоть обливает.
— Скажу тогда, когда он во мне окажется… — невинный взгляд мое лицо озаряет.
Мелкая дрожь поражает все тело и оседает где-то в паху ударяя там электрическим импульсом. Такая реакция, здравый рассудок ветром сдувает, оставляя
