обе — в белых носках и без обуви. Нагретый песок, наверное, жег им пятки. Но, конечно, не это было главной причиной их неуклюжей походки. Они ведь, фактически, прошли через две аварии. И уже не первый раз катались по песку, вцепившись друг в друга.
Их фигуры дрожали и преломлялись в горячем пустынном мареве.
Обрезанные некогда-джинсы Кэт низко съехали на бедра. Ветер растрепал рубашку — правая грудь почти целиком оголена, левая, наоборот, закрыта, полы съехали на бог, подол треплется за спиной.
Кэт выглядела, как вольный стрелок — пусть попавший в передрягу, но не сломленный. При ней не было ни тяжелого револьвера, ни лассо, ни ковбойской шляпы, но все равно что-то залихватское в ее облике было. Может, виной тому были некогда-джинсы. А может — то невыразимое ощущение внутренней силы, исходившее от нее.
Пегги, ковылявшая рядом с ней, впрочем, не походила на помощника шерифа. Она все еще напоминала мне зомби из «Ночи живых мертвецов».
И теперь, когда я видел, как она рвала зубами горло живого человека, образ уже было не сменить и не прогнать.
Мне вдруг стало боязно за Кэт. Она шла слишком близко к Пегги.
И потому я вышел из тени фургона и заспешил навстречу им. Жар солнца навалился мне на плечи.
— Оставайся там! — крикнула Кэт.
Глупо бояться Пегги, попытался урезонить меня глас разума. Может быть, она и чудовище, но — слабое чудовище. Снегович был порядочно потрепан, когда она напала на него. Кэт уже сладила с этой девчонкой дважды, так что нет никаких оснований сомневаться в том, что и в третий раз ей это не удастся.
Конечно, если Пегги не застанет ее врасплох…
— Все нормально, — откликнулся я. — Движение — жизнь.
Кэт улыбнулась. На ее загорелом лице зубы выглядели кипельно-белыми.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда солнечный удар схлопочешь, — заявила она.
— Вот, значит, чего ты мне желаешь?
— Я желаю, чтоб ты сидел в тени.
— Я не доверяю ей, — прошептал я и указал взглядом на поотставшую Пегги.
Кэт внимательно посмотрела мне в глаза.
— Сэм, я тоже ей не доверяю.
— Я боялся, что она выкинет что-нибудь…
— Ты пошел спасать меня, выходит?
— Что-то вроде того.
— Очень мило с твоей стороны.
— Ну да, ты бы и сама со всем справилась…
— Меня не так-то легко подловить, Сэм. Я — крепкий орешек.
— И хитрый орешек, вдобавок.
Очутившись лицом к лицу с Кэт, я замер… я, но не она. Подступив вплотную ко мне, Кэт обняла меня и поцеловала. Ее губы были горячие и скользкие.
В объятиях Кэт я потерял Пегги из виду.
Хотел бы я забыть про эту юную людоедку — и сосредоточиться целиком и полностью на Кэт. На удивлении и восторге от ее объятий. На поцелуе, столь страстном — и столь неожиданным посреди этой выжженной солнцем пустоши. На том, каково это — чувствовать ее гладкую кожу своей. Каково это — ощущать у самой своей груди ее грудь, ритм ее сердца.
Но я не мог позволить себе отвлечься от Пегги. Я должен был защищать Кэт, и, коли уж на то пошло, себя.
Поэтому я выглянул из-за плеча Кэт и нашел глазами девушку.
Она смотрела на нас.
Что-то в ее взгляде мне не понравилось.
От чего-то в ее взгляде мурашки поползли по моей коже.
Была ли то ненависть? Или же, наоборот, какое-то странное, темное восхищение на грани преданности? Желание?
Не мог я тогда сказать наверняка.
Да и вряд ли когда-нибудь смогу.
49
— Так что там с фургоном? — спросила Кэт. Мы все, трое, как раз шли к нему.
— В скалу врезался, — сказал я. — Из него хладагент во все стороны хлещет — радиатор треснул. И двигатель не запускается.
— М-да, дела, — вздохнула Кэт.
— И как мы теперь выберемся отсюда? — спросила Пегги.
— Было бы проще, будь у нас машина времени, — откликнулась Кэт и глянула на нее. — Тогда стоило бы вернуться на десять минут в прошлое и свернуть тебе шею.
— Очень смешно.
— Каким местом ты вообще думала?
— Я просто хотела проехаться вокруг и поискать Донни.
— Без нас, — добавила Кэт.
— Я бы подобрала вас потом.
— Звучит неубедительно.
— Вы меня напугали до чертиков, когда подорвались следом. Не моя вина, что фургон угробился. Я его спокойна вела, а потом вы вцепились в меня и выбросили из кабины.
— Да, в хорошенькое же положеньице ты нас поставила, — протянула Кэт.
— Я? Ни разу. Это вы себя сами нагнули.
— Ага, конечно, — ввернул я.
— Пока что мы в одной упряжке, — напомнила Кэт. — Наслаждайся.
Когда мы добрались до фургона, он уже не парил и не шипел. Земля под ним окрасилась бордовым.
Мы медленно обошли его, будто тушу очень редкого зверя, застреленного браконьером.
Кэт забралась внутрь и попыталась завести мотор.
— Нет, на этом мы никуда уже не уедем, — объявила она вскоре, вылезая.
— Так что делать будем? — мрачно спросила Пегги.
— Пойдем пешком.
Когда мы поплелись к руинам, Кэт предложила Пегги:
— Позови своего брата. Пусть покажется.
— Донни! — крикнула девушка. — Эй! Это я! Выходи, не прячься!
Он не вышел.
— И чего это он к тебе не идет? — спросила Кэт.
— Откуда мне знать?
— Ты — его сестра.
— И? Это ничего не значит.
— Для моей сестры я много значу, — заметил я.
— Хорошо ей, — пожала плечами Пегги.
— Ладно, — сказала Кэт. — Позови его еще раз.
— Есть в этом толк?
— А почему нет?
— Если он захочет выйти, он выйдет.
— Он может нас не слышать, — выдвинул я предположение.
— Может, он просто решил ото всех спрятаться, — предположила Кэт. — Иногда и мне хотелось. После всяких… несчастных случаев. Хотелось найти угол потемнее, забиться и никогда не вылезать.
— Если он здесь — мы его найдем, — твердо сказал я.
— Он должен быть где-то здесь. — Остановившесь у ближайшей лачуги, Кэт приложила ладони ко рту и крикнула: — Донни! Где ты? Мы твои друзья, мы не причиним тебе вреда! ДОННИ! ВЫХОДИ, ПРОШУ ТЕБЯ! Мы не уйдем без тебя!
Мы подождали. Ответа не последовало. Никто к нам не вышел.
Кэт посмотрела мне в глаза и покачала головой. Перевела взгляд на Пегги.
— Не смотрите на меня, — откликнулась та. — Это — не моя вина.
— Кто-то разве говорит?..
— Никто не говорит, но все смотрят.
— На тебя, выходит, и посмотреть уже нельзя? — спросила Кэт.
— Нет!
— Ладно, пойдем, поищем. — Это Кэт адресовала уже мне.
Я кивнул.
Вместе мы пошли к ближайшей хижине. Ее окна были заколочены, но дверь стояла приоткрытой. Деревянные стены и жестяная
