Дышу этим воздухом, вижу знакомые лица. Я не умела предвидеть будущее и не могла знать, что ждёт нас впереди, но радовалась, что, наконец, обрела себя, что быстро нашла своё место в жизни после смерти родителей. Останься я одна… как бы всё сложилось? А теперь у меня есть друзья и подруги, товарищи… Тьмаг, к которому рвётся сердце и стремится душа. Элиот Данк…
Стоило только подумать о нём, как на моих губах заиграла предвкушающая улыбка.
— Это ты меня так рада видеть? — раздался рядом знакомый, мягкий голос.
Обернулась и улыбнулась Кайлу, убирая тыльной стороной ладони прядь волос со лба. Руки были грязными. Уверена, и лицо тоже, не только оно, вся моя одежда была испачкана землёй и пылью.
Парень протянул руку к моей голове…
— Листик, — улыбнулся безмятежно, показывая мне пожелтевший вишнёвый лист. — Вижу, ты уже трудишься во всю, значит, всё хорошо?
— Прекрасно, — кивнула, бросая сухие ветки в общую кучу. Теперь я понимала, почему территория академии такая ухоженная: это всё труды провинившихся адептов.
— Это хорошо, я волновался, — парень повернулся боком, закладывая руки за спину, и устремил взгляд на гладкую поверхность пруда. Возле берега плавали листья не так давно отцветших лилий. Наверное, они невероятно красивы летом… — Все только и говорят о прорыве, рассказывают ужасы, а вы… вы же подверглись нападению. Слышал, тварей было пять?
— Всего две, — усмехнулась я, вновь беря садовые ножницы для обрезки веток. — С пятью мы бы точно не справились. Амелиии пришлось пережить страшное: тварь приняла облик её сестры, она до сих колеблется и не знает оставаться ей в академии или нет, — тонко намекнула я совершенно невозмутимо.
Кайл молчал, но я слышала, как ускорился его пульс и даже не видя его лица, могла представить, как напряжённо дрогнули скулы, как он взволнованно облизал губы. Быть демоном не так уж и плохо. Не будь у меня огня, спасла бы я Зейна? А если бы он превратился в новообращённого, поднялась бы у меня рука убить его? Даже думать об этом страшно…
— Разве она приехала в академию не для того, чтобы привлечь внимание ректора? — наконец сухо вымолвил он, стараясь казаться безучастным.
Я срезала ветку и повернулась.
— Амелия использовала объявление ректора о поиске невесты как предлог, чтобы попасть в академию. Она сама так сказала, — улыбнулась невозмутимо и продолжила своё занятие, ощущая на нас настороженный взгляд Лаяна.
— Не отвлекайся! — возмущённо фыркнула соседка, хлопнув друга перчаткой по плечу. — Будешь стоять, мы так до ужина не управимся.
— Кто ты такая, чтобы мне указывать? — парировал Лаян. — Займись лучше своим делом, — он развернулся и зашагал прочь, в противоположную от Леи сторону, не забыв бросить на меня злобный взгляд. Я едва не рассмеялась.
Кайл тяжело вздохнул.
— Зачем ты мне рассказала про Амелию?
Я пожала плечами.
— Не знаю. Может, потому что ты к ней ближе всех? А может… вам есть, что сказать друг другу?
— Разговор ничего не изменит, — упрямо ответил парень. Видимо, обида за расторгнутую помолвку до сих пор сильно его душила. Наверняка он воспринял это как предательство.
— Может быть, — не стала спорить. — Но объяснившись, вы оба будете чувствовать себя лучше и сможете двигаться вперёд, больше не оглядываясь на прошлое. Пришло время простить друг друга…
Парень опустил голову, пряча неловкую улыбку.
— Когда говорю с тобой, всё становится простым и понятным.
Я усмехнулась в ответ.
— Мама говорила, что обида, как червяк: будет грызть изнутри, пока вместо души не останется гнилой огрызок. Пора избавиться от червяков…
— Кажется, твоя мама очень мудрая женщина.
Я приглушённо рассмеялась.
— Тебе не кажется.
— Спасибо, — улыбнулся он, запрокидывая голову. — Небо сегодня красивое.
— Уже осеннее, — добавила я, тоже посмотрев наверх. — Мне нравится.
— Знаешь, я шёл сюда, чтобы успокоить тебя и подбодрить, а в итоге, это ты меня подбодрила и успокоила, — иронично заметил Кайл, взглянув на меня.
— Я не специально, — примирительно выставила ладони. — Увидимся на церемонии посвящения.
— Увидимся, — кивнул он и пошёл к дорожке, которая петляла по всей аллее…
Мы успели в душ и на ужин, но я едва переставляла ноги. Лея тоже, мы обе были сонными, зато сытыми. Повара от души наложили нам пюре с гуляшом. Хватило бы на целый полк. Но и парни были готовы съесть корову, им пришлось трудиться больше нас — девочек.
— Мозоли натёрла, — печально вздохнула соседка, взглянув на свои ладони.
— Попроси ректора залечить их, — зевая, отозвалась я. Быстрее вошла в комнату и сразу откинула одеяло, собираясь лечь. Только ботинки сняла. Даже читать не было сил.
— Разве это нормально просить его о таком? — сомневаясь, спросила она, уставившись на меня своими стеклянными от усталости глазищами.
— Почему, нет? — не поняла я, уже заворачиваясь в одеяло. Потянулась и погасила ночник. — Или… попроси лекаря дать тебе мазь… — добавила, проваливаясь в сон.
— Пожалуй, так и сделаю, — отозвалась соседка, и я просто провалилась в бессознательное состояние. В приятную уютную темноту…
Я точно видела родителей. Они улыбались, стоя, обнявшись, посреди яблонего сада. Ветер трепал мамины волосы, игрался с подолом лёгкой шифоновой юбки. Папа, будто помолодел. Морщины на лице разгладились, исчез шрам с щеки…
Они молчали, глядя на меня, но себя я не видела. Я была там, в пустоте, а они в этом прекрасном месте. И даже захоти я к ним попасть, не смогла бы. Нас разделяла невидимая стена, в которую я упиралась ладонями.
— Спасибо вам за всё… — прошептала сквозь слёзы.
Мама едва заметно кивнула, папа махнул мне на прощание, они развернулись и пошли, медленно исчезая.
Белая вспышка озарила… Я открыла глаза, моргая. Ресницы были влажными от слёз. Мою ладонь крепко сжимала чья-то горячая.
Вздрогнула всем телом и села, ошеломлённо взглянув в светящиеся голубым светом глаза Элиота.
— Что ты тут… — слова застряли в горле. Осторожно высвободила свою руку и провела ладонью по лицу, всё ещё часто дыша.
— Хотел, чтобы ты простилась с родными, перед тем как они уйдут
