это время.
– Значит, Тайлер и Барри говорили правду.
– Ага. Его пистолет остается вещдоком, но нажать на спусковой крючок он не мог. И федеральный прокурор придерживается того же мнения, что и я. Знай Барри, что его ствол послужил орудием убийства, он бы от него избавился.
– Значит, маятник качнулся обратно к Лэнгли?
– Да.
Глава 86
Лежа на кровати у себя в номере, Декер достал фотографию жены и дочери.
В последнее время он чувствовал потребность доставать ее из бумажника каждый вечер, прежде чем отойти ко сну. Он смотрел на эти лица, вглядывался в их глаза, рассматривал губы, изгибы шей. Конечно, он точно помнил, когда она была сделана. На самом деле сам и был фотографом. Это было на пикнике в местном парке. Редкий случай, когда выходной Амоса совпал с днем, когда Кэсси была свободна от дежурства в больнице, где работала медсестрой. Молли осталась дома, потому что у учителя был методический день. Она-то и предложила устроить пикник. Поначалу Декер был не в восторге от этой идеи – ему нужно было заняться кое-какой работой по дому, и общественные мероприятия, даже в кругу собственной семьи, были некстати. Но Молли настаивала, и они все вместе приготовили продукты для пикника. И день получился воистину великолепный. Солнце яркое и теплое, цветы во всей красе, свежий ветерок, лучшая в мире компания. Каждый глоток нехитрого обеда оказался самой замечательной едой из всех, которую Декер когда-либо пробовал.
Потому что это был последний раз.
Неделю спустя семьи у него не стало.
Он медленно убрал снимок в бумажник и закрыл глаза.
«Я бы предпочел быть в том парке с ними, чем распутывать тут очередное преступление».
Уайт оказалась замечательной напарницей, но тем не менее… Перемены, чересчур много треклятых перемен.
Опять же, письмо из института когнитивных способностей… Всякое случается. Всякое меняется.
«Я меняюсь. Необратимо».
Один.
Он уснул, а когда проснулся, был самый темный час ночи.
Встав, Амос подошел к окну и оглядел райский пейзаж Оушн-Вью, Флорида.
«Тот еще рай. Битком набитый трупами и шантажистами».
Он снова лег спать и проснулся около восьми утра.
Принимая душ, Декер думал о деле – не на широком макроуровне, а на стадии разборки по кирпичику, где, как он пришел к убеждению, и обнаруживаются настоящие ответы. Это, да еще мелкие неувязки, впоследствии оказывающиеся важными.
Первым делом – откровение о Барри Дэвидсоне. Тайлер сказал, что отец не покидал здания. А теперь и сосед добровольно это подтвердил. Результат: Дэвидсон – свободный человек. Тогда кто же убил Камминс?
Для разгадки убийств Дреймонта и Лансер надо установить, кого те шантажировали. А чтобы шантажировать кого-то, надо найти мрачный секрет. На Капитолийском холме они, предположительно, добивались этого подслушиванием под дверью, подглядыванием в замочную скважину, слежкой, фотографированием или записью прегрешений на магнитофон.
Декер задумался о словах Казимиры Роу. Дреймонт и Лансер шантажировали ее, узнав, что она встречается с женатым мужчиной. Но еще она сказала, что эта парочка шантажировала других клиентов, а однажды Дреймонт украл драгоценности…
Послав Роу электронное письмо, он получил ответ уже через пару минут. Джудит Килрой, с адресом в Уэст-Палм.
* * *
Снова преодолев штат Флорида из края в край, Декер и Уайт прибыли к жилищу Джудит Килрой – большому оштукатуренному дому с видом на океан с качающимися на ветру пальмами перед ним. Амос понимал, что мог бы просто позвонить этой женщине, но он всегда предпочитал видеть людей, с которыми говорит. А делать это через компьютер – совсем не то же самое, во всяком случае для него.
Килрой, переступившая шестидесятилетний рубеж, была одета непринужденно, однако драгоценности на ней были впору вечернему наряду. Она провела Декера и Уайт в комнату с очаровательным видом на Атлантику, который Декеру почему-то показался малость тошнотворным.
– Я уверена, что тот мужчина обворовал меня, ничуть не меньше, чем в собственном имени. Как смеют они утверждать, что я хотела отвертеться от платы по счету? Это ложилось на фирму моего мужа. К тому же мы богаты…
– А кто это утверждал? – поинтересовалась Уайт.
– Какая-то женщина. Забыла ее имя. Позвонила и вывалила на меня короб лжи. Еще ни разу в жизни меня так не оскорбляли. Когда это только-только случилось, муж думал подать в суд, но мы решили, что хлопот слишком много, а ожерелье было застраховано.
– Я понимаю. Но почему вы были так уверены, что его украл он?
– Я застала его в своей спальне. Там я держала драгоценности. Это ожерелье было там до того, как он вошел, а сразу после его ухода исчезло. Больше никого в доме за все это время не было. О, это сделал он, и к гадалке не ходи! – Сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки.
Декер окинул взглядом обширное помещение. На одной стене висели фотографии Килрой и, надо полагать, ее мужа и детей за много лет.
– Стена течения лет, как я ее называю, – сообщила Килрой, заметив направление взгляда Декера. – Годы пролетают так быстро! Но когда дети маленькие, а сутки кажутся сорокавосьмичасовыми, этого не замечаешь. А каждый, у кого дети выросли, скажет, что они взрослеют в мгновение ока – не успеешь оглянуться, а они уже окончили колледж и зажили своей жизнью… А молодые родители слушают, но ни капельки этому не верят. – Она помолчала. – Пока это не случится с ними самими. Мне повезло, что я могла сидеть дома с детьми, пока мой муж карабкался вверх по корпоративной лестнице. Я не променяю этот опыт никогда и ни за что. Понимаю, что у множества людей такой возможности нет. И все равно я скучаю по тем дням, когда дети были дома.
Декер бросил взгляд на потрясенную Уайт, выглядевшую так, будто у нее живот схватило, и поспешно сказал:
– Можете рассказать нам об Алане Дреймонте еще что-нибудь?
– Обнаружив пропажу ожерелья, я поговорила с ним без обиняков, но он отрицал, что брал его. Держался очень самодовольно и снисходительно. Сказал, что я ошибаюсь, но он понимает, что я расстроена тем, что посеяла где-то такую ценную вещь. Можете вы в это поверить? Надменность!..
– Должно быть, это ранило, – предположил Декер.
– Да, действительно.
– Кто-нибудь связывался с вами после?
– Связывался со мной? В каком смысле?
– Мы считаем, что мужчина и женщина, с которыми вы говорили, принадлежали к шайке шантажистов. Вот я и думал, может, они пробовали провернуть нечто подобное и с вами… Скажем, чтобы вынудить вас отказаться от утверждения, что ожерелье
