ненависть.
«Когда-нибудь я тебя убью», — прочитала я по его губам.
Подул знакомый мне ледяной ветер и герцог тоже улетел тучкой серого пепла. Ветер, утешая, поиграл моими волосами и подул на саднящие раны. Крови на мне было очень много. Я только сейчас заметила, как красивое зелёное платье превратилось в висящие тряпки и окрасилось багряным из-за моей крови.
Хлопья серого пепла собрались в картинку до слёз знакомого мне волка. Вулкан! Преодолевая боль во всём теле я попробовала шагнуть к нему, но друг грозно зарычал, страшно оскалив ровные внушительные клыки. Я отшатнулась. Это не был знакомый мне весёлый парень. Не тот серенький волчок, с которым я росла. Предо мной был альфа. Его глаза горели красными углями.
«Ты нас бросила. Знаешь, что сейчас мы терпим? Какие муки переносим? Живы остались считанные десятки из двухсот волков! Старосты и дети мертвы! Воины больше похожи на скелеты, обтянутые кожей. И ты спустила это Серебру с лап. Ты меня предала, Роуз. Предала свой клан. Клеймо предательницы будет на тебе всю твою жизнь, которую ты не заслужила»
Его слова били по мне не менее больно, чем атаки призраков. Гнев этого волка был оправданным. Я виновата.
Волк тоже рассеялся пеплом. Серые хлопья летали перед моими глазами. Картинка то была расплывчатой, то опять обретала чёткие очертания. Всё так же я слышала:
«Ты меня предала, Роуз. Предала свой клан. Клеймо предательницы будет на тебе всю жизнь, которую ты не заслужила».
Пепел… сколько всего у меня связано с этим словом… темнота опять накатила на меня волной, забирая боль. Надеюсь, эта тьма не забрала мою казённую жизнь.
***
Я открыла глаза. В этот раз по-настоящему.
Первое, что я увидела — обеспокоенное лицо Мирона рядом со своим. Он на самом деле не на шутку тревожился за меня.
— Что случилось? — Боги, этот хрип — мой голос?
— Я сейчас расскажу. Только давай уже сядем на лошадей и поедем, ладно? И нет, не в школу. Немного отклонимся от маршрута, заглянем туда, где тебе помогут. Иначе этот сон будет преследовать тебя очень и очень долго. У Андриана однажды было что-то подобное.
Мирон был предельно серьёзен, так что я не стала спорить. Всё ещё не могу отойти от шока из-за столь жуткого сна. Всё ещё у меня перед глазами стоит перекошенное яростью лицо герцога и оскаленные клыки Вулкана. Адекватно думать не получается, так что мне оставалось лишь надеяться на опыт своего спутника и доверить ему свою судьбу.
Я кивнула. Только сейчас заметила, что лежу на плаще, заботливо постеленным прямо на землю. С удивлением отметила, оказывается, герцог иногда не такой уж и несносный.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
Он только отмахнулся. Его сильные руки легко подхватили меня и перенесли на спину Дина.
— Благодарить должен я тебя, а не ты меня, рыженькая. Постарайся забыть о сне. Лучше просто потренируй магию. — Он, было, собирался закончить разговор. Сел на свою огненную лошадь и мы поехали дальше, но вдруг энеш-тошерн признался: — Я умираю от любопытства. Забудь о сне позже, но сначала скажи мне, что тебе такого приснилось? Из-за чего ты так шумно дышала и не могла проснуться?
Я недоверчиво на него посмотрела. Здравый рассудок возвращался, и суровая реальность вновь напоминала мне о необходимости быть осторожной. Как там во сне сказал «Мирон»?
«О, с пробуждением, чёрная колдунья».
Можно ли рассказать Сатанору о том, кем он обозвал меня? И почему он вообще спрашивает? Неужели что-то всё-таки почувствовал или это просто праздное любопытство? Разве такого как этот энеш-тошерн может что-то интересовать от нечего делать? С явным сомнением поглядела на холодного и всё столь же напоминающего хищника Сатанора. Не-а, он никогда ничего не делает просто так, такой уж он чел… энеш-тошерн.
Осторожно поинтересовалась:
— А зачем тебе это?
Разговорчивый чего-то он в последнее время. Излишне разговорчив, хочу заметить.
— Твоя магия пробудилась недавно. Сны могут что-то значить, хотя этого я и не знаю точно. Возможно, что какая-то доступная тебе сила не даёт покоя. — Он говорил непринуждённо. Если бы не моя природная паранойя, то я бы сразу же призналась в том, что меня тревожит именно чёрная магия. Ну, и та лазурная, которая мне пока недоступна. Однако я умею читать между строк. Мирон завуалировано спрашивал меня про все доступные мне виды магии.
Отвечать или не стоит? Решила отделаться половиной правды:
— Мне снилась атака призраков. Видимо, меня не любит некромантия.
И даже не соврала! Какую магию использовал энеш-тошерн, когда меня атаковал? Верно, не-кро-ман-ти-ю!
Сатанор озадаченно нахмурился. Некоторое время мы ехали в тишине, но после герцог повернулся ко мне вновь и решил задать ещё один вопрос:
— А кто тебя атаковал? Сами призраки или ими кто-то руководил?
— Ты, — опять честно ответила я.
— Та-а-ак, — протянул Мирон в своей любимой манере. Вот только после подобного «та-а-ак» ничего хорошего не бывает, это я уже выучила назубок! — А почему я на тебя напал столь жестоким образом?
Сейчас соврать или правда на сей раз будет безопасна? Чем больше я молчала, тем больше мрачнел энеш-тошерн. Его глаза подозрительно сузились. Я себе напомнила, что герцог не может использовать ментальную магию, но всё равно старалась не думать о его словах «приветствия». Вскоре энеш-тошерн сам начал догадываться. В дедукции ему нет равных, как и во многом другом.
— Я так полагаю, что тебе снилась не тренировка и не обычный бой со мной. Я тебя убивал. Просто призраки только убивать могут, если атакуют под присмотром некроманта. Однако, это очень затратное дельце. Убить можно многими способами даже такого сильного боевого мага как ты. — Тем же будничным тоном рассуждал Мирона на весёлую тему моей смерти. Но за сильного боевого мага спасибо, польстил. — Я бы не стал тратить на тебя много маны без причины. А знаешь, зачем иногда для атаки используют неуспокоенных духов, то бишь призраков?
Всегда, блин, мечтала узнать!
— Нет, — скрипнула я зубами. Какой же он!..
— Для того, чтобы убить душу окончательно и чтобы никто никогда не смог призвать убитого, — с лучезарной улыбкой пояснили мне как маленькому ребёнку. — Таким интересным образом некроманты обычно истребляют запрещённых магов, которых нужно убивать только окончательно. И кем я тебя называл? Ментальным магом или чёрным?
— Тебе правду? — уточнила я.
Герцог снисходительно, но не без угрозы оскалился.
— Солжёшь — почую.
— Чёрной колдуньей.
Он недоверчиво покосился на меня. Снова — лысый чёрт его подери СНОВА! — прошёлся по мне оценивающим взглядом. Мирон покачал головой.
— Ты ни
