до цели вовремя как раз что до той звезды. Рвануть одному за помощью? Как ни крути, в два конца – неделя. Живым не застанешь.
«А как сказать Танечке?» При воспоминании о полных надежды её глазенках, которые потускнеют, когда он вернётся ни с чем, Олег вовсе струхнул. Она-то в него верит! Нашла кому довериться, дура!
Раздался свист. Меж камней, над осыпью, стоял сурок-черношапочник. Тут же по распадку понёсся многоголосый свист – сторожевики били тревогу. Бероев потянул с плеча «тозовку» – хотя бы мяса принесёт. Всё-таки не с пустыми руками вернётся. Ощупывая ногами осыпь, пошёл на сурка. Как и следовало ожидать, зверёк тотчас юркнул меж камней. Олег, узнавший от Эдика сурочьи повадки, не огорчился. Метрах в пятнадцати остановился, взял камни на прицел. Сурок-сторожевик обязательно высунется вновь, чтоб протрубить «отбой тревоги».
Показалась мордочка. Стрельнула глазками. Олег нажал на спуск. Попал. Но если не везёт, то не везёт во всём. От попадания пулей тело сурка подбросило и покатило вниз по склону. Раздосадованный Олег кинулся поймать. Осыпь под ногами тронулась, и самого Бероева, разгоняя, потащило на животе вниз, вдоль скалы, к обрыву, под которым далеко внизу бежал каменистый ручей.
Стараясь замедлить движение, Бероев широко раздвинул ноги, ухватил за дуло и приклад «тозовку», используя её вместо тормоза. Выискивая опору, глянул вниз. Ниже, возле скалы, пророс густой, колючий кустарник. Кустарник не спасёт, до него не дотянуться. Зато метрах в двух от него торчал могучий, изогнувшийся крючком корень. Это был шанс.
Олег изловчился. Проезжая мимо, изогнулся и рывком накинул на корень ружейный ремень. Раздался страшный треск. «Тозовка» вместе с обломанным куском корня полетели вниз. Зато сам Олег успел ухватиться за оставшийся в земле «клык». Полежал, давая возможность осыпи успокоиться.
Опасность миновала. Впритирку со скалой шла узенькая твёрдая тропинка. По ней можно без усилия подняться назад, на кручу.
Глянул благодарно на спасшие его заросли. Сквозь них струился свет. Олег не поверил глазам. Осторожно сдвинулся на метр. Свет пропал. Отполз на прежнее место. Вновь появился. Сомнений не было. Внутри глухого кустарника, притулившегося к сумрачной гранитной скале, вопреки всем законам физики, струился мягкий свет. Что ещё за неопалимая купина?
Замотав ладони штормовкой, Олег раздвинул колючие ветки. В глаза полыхнуло. В скале оказалась расщелина в рост и в ширину человека. Судя по яркому свету – сквозная.
Бероев втиснулся внутрь. Осторожно, шаг за шагом двинулся по тоннелю. Местами прижимаясь спиной к одной стене, а грудью – к другой. Рискуя застрять, протискивался, отвернув голову набок. Тропка вела под уклон. В конце концов выбрался наружу – уже у подножия горы с другой стороны.
Осмотрелся. Перед ним расстилалась уютная долина. Вся в озерцах и извилистых ручьях. Поражало разноцветье красок. Багульник, отцветший и пожухлый по всему Кодару, здесь цвёл ярким цветом, по соседству с розовым иван-чаем.
Да и погода резко переменилась. Только что сыпал мелкий кодарский дождь. И вдруг отчего-то пропал.
Олег поднял голову. Скалы нависли над долиной, будто тентом защищая её от непогоды. «Пожалуй, её и с вертолёта не разглядишь», – прикинул Бероев. Он оказался в скрытом от внешнего глаза горном кармане – со своим микроклиматом.
Бероев отправился в обход долины, стараясь двигаться по периметру. Полянки и чёрно-зелёные озерца перемежались с берёзовыми и лиственничными массивами. Вода и в озерцах, и в ручьях была жгучей, кое-где айсбергами плавали льдины. Несомненно, ледниковая. Чтобы убедиться, приложил руку к скале. Она оказалась потной от неслышно стекающей стылой воды.
Олег заметил непонятный звериный след. Чтобы проследить, шагнул с тропинки, переступил корень сосны. В следующее мгновение что-то дёрнуло его за лодыжку, опрокинуло на землю. Пытаясь вырваться, Бероев перекатился на спину. Но это «что-то» ухватило его крепко. И это был не зверь. Олег ещё пару раз дёрнулся, не понимая, что с ним случилось. Заставил себя успокоиться. Сел, оглядел ногу. На ней оказалась металлическая петля. Петля на пушного зверя! Кое-как выпутался. Вскочил.
– Э-ге-ге! – закричал он. – Э-ге-ге! – повторил уже во всю глотку. Вряд ли кто ещё так радовался, попав в ловушку.
Ответа не было. Но здесь обитал человек.
Приободрённый Бероев заново пустился на поиски. Теперь он искал следы людей и обшаривал долину целенаправленно. И впрямь в лесу обнаружил несколько капканов. Удачно обошёл яму-ловушку, вырытую недавно. Краем сознания отметил, что раз ловушка, значит поблизости обитает опасный зверь. А он даже без «тозовки». Впрочем, времени испугаться не было. Радость от близости человека переполняла его. Олег лишь сломил палку поухватистей и продолжил розыски.
Двинулся вдоль устья ручья. Сквозь шум воды послышалось рычание. На противоположном бережку – на дистанции хорошего прыжка – его разглядывала изготовившаяся к схватке росомаха.
Бероев струхнул. Росомаха – зверь серьёзный.
– Р-р-р-р! – ощерилась росомаха.
– Р-р-р-р! – оскалился Бероев. Потряс угрожающе палкой.
Росомаха озадаченно притихла. Рыкнула для острастки, повернулась и исчезла в лесном массиве. Видно, решила не связываться с придурком. На сей раз пронесло!
За очередным изгибом ручья Олегу повезло так, как он и не рассчитывал. Сначала наткнулся на инструменты старателя. Рассмотрел. К днищу промывочного таза прилипло несколько золотых крупинок. Чуть в стороне, возле кустов, стоял самодельный дощатый навес. Под ним обнаружилась заваленная крупными камнями крышка наподобие тех, которыми «томят» огурцовые и капустные бочки. Олег снял камни, выдернул из земли крышку. Открылась тёмная яма, околоченная изнутри. Просунув руку, ощутил кожу. Вытянул наружу. Это оказался наполненный наполовину мешок из лосиной кожи. Развязал шнуровку, заглянул. И хоть догадывался, что сейчас увидит, сердце колыхнулось. Мешок был наполовину заполнен желтоватым песком. Желая убедиться, запустил руку, оглядел. Рука покрылась позолотой. Завязал мешок, взвесил, вернул на место. Осматривать остальные мешки даже не стал. И так ясно, что наткнулся на схрон кладоискателя. Заново закрыл и завалил лаз. Обмыл «золотую ручку» в ручье.
