суматошным, потому что Вертопляс летел не один. Лис не зря вспомнил о своих пернатых друзьях детства. Прежде чем отправиться в путь, он созвал всех птиц, больших и малых, и каждой вручил глиняную плошечку. Кто-то из пичужек не понял, что от них требуется, кто-то отстал в пути. Но многие долетели. И теперь его крылатое воинство неумолимо приближалось к дивьей столице.
Энхэ не подвёл: честно ждал в лесочке неподалёку от города. И костёр развёл такой, что Лис, смотрящий вниз глазами Вертопляса, быстро нашёл соратника по тянущемуся вдоль просеки дымку.
— Здравствуй, вещун, — Энхэ сперва задумался, кланяться ли вороне, но потом всё-таки поклонился. Всё-таки посланник княжича — не важно, что за птица.
— Пр-ривет! Как дела? — Лис сел соглядатаю на плечо. Ох как болели его крылышки! Ну, то есть не его, конечно, а Вертоплясовы, но ощущались как свои.
— Чары Лады почти готовы. Я слышал, что Защитница вместе со своим мужем Истимиром собирается подняться на крепостную стену и довершить обряд сразу после заката.
Лис тревожно глянул на начинавшее уже алеть небо.
— О, так у нас ещё есть вр-ремя.
— Очень мало.
— Ничего, успеется!
Энхэ всё ещё смотрел на него с недоверием:
— И что я должен делать? Зачем здесь все эти птицы?
— Они наши союзницы. Возьми самые жар-ркие угольки и р-разложи по плошкам. Пр-роследи, чтобы не потухли р-раньше вр-ремени.
Лицо Энхэ вмиг просветлело: он оценил план.
— Мы подожжём Светелград?
— Ага, устроим пер-реполох. Там, где Гор-рыныч сквозь чар-ры не проскочит, там малая птаха с угольком долетит. Погода стоит жар-ркая, сухая — кр-рыши займутся вмиг.
— Но вряд ли это остановит Защитницу. Она не побежит тушить.
— А это уже мои пр-роблемы.
— Твои? — Энхэ неверяще смотрел на Вертопляса. — Никогда не слышал, чтобы ворона с чародейкой сражалась.
— Всё когда-то бывает впер-рвые, — хохотнул Лис. — Да будет тебе известно, я не совсем вор-рона. Али не пр-ризнал?
К чести Энхэ, он сообразил быстро. Не зря же столько лет в Диви прожил и не попался.
— Княжич?
— Он самый.
— Ну, теперь я спокоен.
Хотел бы Лис и о себе сказать то же самое. Пока ему приходилось довольствоваться мыслью, что Май наверняка уже вывел всех из Волколачьего Клыка и потеря одного замка ударит по ним не так сильно, как рассчитывают дивьи.
Хорошо, что Лада будет на стене. Значит, не придётся долго продираться через защиту, опутавшую Светелград. В прошлый раз им с Вертоплясом здорово досталось, теперь они стали умнее, безоглядно не полезут. Княжич вспомнил золотую паутину, сплошь состоявшую из смертоносных нитей. Был бы не вороной, сглотнул бы. А так только сдавленно каркнул. Кхе.
Щурясь, он смотрел на огонь. Раньше это успокаивало, но сейчас его бы даже сон-трава не успокоила. Время тянулось слишком медленно. Наверное, это был самый длинный закат в его жизни…
Наконец солнечный диск скрылся за густыми ветвями, в лесу начали сгущаться сумерки, и Лис, махнув крылом, скомандовал:
— Полетели!
Его верные птички чёрной тучей взмыли в воздух. Кого тут только не было: и горлицы, и сороки, и сойки. Даже один горный орёл — все пришли на помощь.
Княжич летел выше всех, и угольки в глиняных плошках сияли под ним, словно звёзды. Снизу же, наоборот, ничего не было видно. Подумаешь, стая летит.
Он на мгновение зажмурился, когда первые пернатые лазутчики перелетели стену. Боялся — вдруг их выбросит, сожжёт и всё окажется зря? Но защита Лады работала только против зловредных чар, а чар никаких и не было. Только огонь.
Деревянные и соломенные крыши вспыхнули сразу в нескольких местах, расцветая яркими сполохами. Запахло гарью. Послышались крики, ругательства, топот ног. Некоторые птички сами догадались и развернулись на второй заход за угольками. Но таких было немного. Большинство, сделав дело, отправились восвояси к родным навьим степям. Их можно было понять. Лис сейчас тоже больше всего на свете хотел бы оказаться дома. И не думать о дивьих кознях, а просто есть свой ужин, петь песенки…
Однажды такой вечер — спокойный и мирный — непременно настанет. Но ради этого сегодня стоило потрудиться.
Он сунулся между защитными нитями и тотчас же отскочил обратно. Проклятье! Пока он спал, Лада усовершенствовала чары. Теперь паутина ещё и двигалась.
— Вер-ртопляс, помоги, — Лис решил, что будет лучше дать вещуну волю, как тогда в саду. Пусть машет крыльями, лавирует, а он будет смотреть в оба.
Пару раз они чуть не попались. Лис даже успел услышать, как нить слабо потрескивала, приближаясь к хвосту. Но, к счастью, Вертопляс уклонился. Вот молодец! Надо будет поднести ему отборных орешков, когда они вернутся. Именно «когда», не «если».
И тут княжич увидел Защитницу. Та стояла на башенке, парчовые юбки её сарафана колыхал холодный ночной ветер, шею и плечи обнимал пуховый платок.
Напротив Лады стоял её муж Истимир, они касались ладоней друг друга. И в их руках росло что-то яркое, сияющее, золотое. В другое время Лис залюбовался бы: настолько филигранно были выполнены эти чары. Но сейчас он понимал: медлить нельзя. Уже через мгновение может стать слишком поздно. И плевать, что на стенах выстроились лучники. Плевать, что свистят стрелы. Надо действовать!
Рядом упала подстреленная утица. Быстро же вояки сообразили, откуда пришла огненная беда.
Недолго думая, Лис налетел на Ладу, вцепился когтями ей в волосы и ударил крепким клювом прямо в темечко. Все вороны так делают, когда хотят защитить родное гнездо. Защитница вскрикнула, замахала руками. А Истимир ударил его наотмашь. И попал. У Лиса потемнело в глазах, но он ещё яростнее вцепился коготками в волосы. Бил клювом, уже не глядя куда. Во рту стало солоно: то ли от своей крови, то ли от чужой — не разберёшь. Но чары он сбил: золотая сфера притухла. Впрочем, не
