знаю Дивь. Уж если они решили откусить кусок от чужого пирога, горькая начинка их не остановит.
— Нет, я придумал кое-что получше. Энхэ, ты ведь можешь вернуться в Светел град?
— Могу, княжич. Я пока вне подозрений.
— Тогда возвращайся. Встретимся через три дня за стенами. И разведи костёр, он нам понадобится. Я пришлю Вертопляса. Слушайся его, как меня.
— Ворону? — лазутчик и бровью не повёл, но голос прозвучал удивлённо, и вещун разобиделся:
— А что не так с вор-роной? Мы, между пр-рочим, умнее некотор-рых!
— Вертопляс, дружок, ты же не откажешь в помощи? — Лис молитвенно сложил ладони. — Слетаем в Дивье царство вместе?
— Опять за своё? — охнул Май, закатывая глаза. — Ты же обещал больше не рисковать собой.
— Так то было в мирное время. А на нас вот-вот нападут. Может быть, даже с двух сторон. И всю нашу родную землю промеж собой переделят. Когда ещё рисковать, если не сейчас?
— Я не пр-ротив, — закивал вещун. — В пр-рошлый р-раз было весело.
Лис почесал ему шейку:
— Я тебе обещаю, дружок, нынче будет ещё веселее.
— Пр-ридётся быстр-ро р-работать кр-рыльями. Всего тр-ри дня осталось.
— Значит, вылетаем на рассвете, — Лис с наслаждением расправил плечи. — Мне говорили, что три — хорошее число.
* * *
Конечно, можно было бы отправиться в путь сразу. Но у княжича была ещё одна задумка. Ради этого дела он забрался на крышу и некоторое время просто стоял, вдыхая весенние ароматы и наслаждаясь видом ясного неба. За замковой стеной простирались его земли, его родина. И он не собирался отдавать ни пяди этой земли какому-то там Ратибору.
Несколько раз вдохнув полной грудью, княжич запел. Не обычную песню — заклинание. Хотя для зимних ветров сейчас было не время, их стоило призвать к ответу.
«Гой еси, ветра тёплых майских дней, отнесите песнь да к вершинам гор, Предо мной явись, братец Вьюговей: исполнять пора старый уговор».
Неожиданно налетевший вихрь чуть не сдул княжича с крыши. Пришлось ему одной рукой схватиться за флюгер (и тут змейка, будь она неладна!), а другой придержать венец.
— Ну здравствуй, злой мальчик, — раздалось за спиной.
Лис обернулся. На коньке крыши стоял старый знакомый старик с белой бородой до пояса. Льдисто-синие глаза смотрели сурово из-под кустистых бровей.
— Я вернулся, — княжич гордо выпрямился.
— Вижу-вижу.
— Насколько я знаю, малыш Радосвет ещё не увидел своих внуков. Значит, и наш уговор всё ещё в силе.
— И я даже рад этому, — ухмыльнулся старец. — Давненько мы с братьями не куражились.
— Так что же забросили дело, если оно вам по нраву было? — Лис сперва не собирался упрекать ветерков за лень, но тут уж не выдержал: слова сами на язык прыгнули.
— Так ты совсем мёртвый лежал, — пожал плечами Вьюговей.
— Я бессмертный.
— А это не очень заметно было.
— Струсили, небось? — Лис нехорошо улыбнулся. — Испугались дивьих чародеев?
— Обидеть норовишь? — старик хмыкнул, и его усы вмиг обындевели. — Так знай: мы с братьями никого не боимся. Но в делах порядок должен быть. Коли умер тот, с кем уговаривались, то и уговора тоже нет. А теперича, раз ты ожил, — ух, полетим, наметём, завьюжим!
— Ты лучше скажи, через сколько дней в Дивьем царстве наступит вечная зима?
Вьюговей задумался, прикидывая. Потом тряхнул бородой, обдав Лиса снежинками.
— Пока то да сё, пока всех соберу… давай через седмицу, а?
— Пойдёт!
Княжич отряхнул иней с рукавов рубахи. Ему совсем не было холодно, и старший ветер это заметил.
— Никак моим даром пользоваться научился?
— Погоди, разве было не проклятие? — опешил Лис.
— Ну, с какой стороны посмотреть. Внутренний холод, ежели его не расходовать, может обратить сердце в лёд. Тебе оно не страшно — всё одно не помрёшь. А вот ежели вплетать его в заклинания…
— Я смогу, как вы, насылать зиму? — Вот это новость! Лис невольно заулыбался. Может, ему теперь и ветерки не нужны?
Но Вьюговей поубавил его пыл ехидным смешком:
— Нет, злой мальчик. Как ни крути, а ты всё ж не один из нас. Настоящую зиму сотворить силёнок не хватит. А вот врага застудить-заморозить — это всегда пожалуйста.
— И с чего же вдруг такая щедрость? — Лис по привычке ожидал подвоха, но, кажется, на этот раз его не было.
— Нравишься ты мне, — Вьюговей подмигнул. — Хитрый, ловкий. Прямо как мы! Ты что ж, думал, я век дуться буду за то, что ты меня обскакал? Сперва гневался, не скрою. Но таков уж у меня нрав — суровый, зато справедливый.
— Ну, раз так, спасибо за подарочек, — Лис посмотрел на свои пальцы. Прямо на подушечках блестели инеистые иглы. Это было даже красиво. И очень хотелось попробовать чары в действии.
Он притронулся к флюгеру, и тот вмиг покрылся ледяной коркой, став похожим на леденец. Княжич не удержался и отломил ненавистную змеюку — кр-рак. Даже стараться особо не пришлось. Такой была сила колдовского льда.
Радость немного омрачало то, что этой способностью обладал и Кощей. И матушку Василисушку сковывал точно такой же лёд: синий, нетающий, хрупкий. Но он ведь сам недавно втолковывал воякам: оружие есть оружие. Не важно, каков меч. Важно, в чьих он руках. А значит, и заклятие это можно направить во благо: чтобы отстоять родную Навь от посягательств царя Ратибора — чтоб его, гада такого, приподняло и шлёпнуло!
Глава тридцатая. Третье предсказание вещуньи
Полёт из Нави до Светелграда в этот раз вышел немного
