в окопе и сказал своим бойцам:
– Пристрелялся, гад. Семёнов, сними его из своей трофейной снайперки.
– Есть, – козырнул боец и стал готовиться к выстрелу.
С момента, как прошло награждение второй медалью, прошло аж два месяца. Пролетели Новый год и январь, конец февраля наступил. За это время по воевать пришлось изрядно, и надо сказать, опыт у меня в работе армейского разведчика рос не по дням, а по часам. Правда, хочу добавить, что больше такого взрывного роста в званиях и наградах не было, запомнили меня штабные работники и старались не подтверждать наградные листы. Так что за эти два месяца я лишь третью медаль «За Отвагу» получил и звание старшего сержанта, заменив отправленного в госпиталь тяжелораненого Бурова. Озеров ещё месяц назад ротным стал, нашего нового взводного четыре дня назад убили, теперь я командую нашим взводом из тридцати трёх бойцов, я тридцать четвёртый. А ведь по довоенным штатам во взводе полагалось иметь пятьдесят активных штыков. Кто-то из госпиталя вернулся, новички прибывали, но потери всё же были. Стоит добавить, что в нашем взводе их меньше всего имелось, но были, не без этого.
В данный момент я с одним отделением своих бойцов провожу довольно серьёзную операцию, её разработал штаб нашей дивизии. Нам придали трёх артиллеристов, один был радистом, и вот приказ нужно выполнить, а у меня сложилась репутация везунчика, у которого почти всегда (было всё же несколько неудач) всё получается. Линию Маннергейма мы уже прорвали, она в тридцати километрах позади, месяц назад деблокировали нашу дивизию и сейчас вышли на оперативный простор. Только была одна проблема. Единственная дорога, где может пройти техника, повтор с трактором и отвалом тут не сработает, была перекрыта деревней, превращённой финнами в укреплённую крепость. Каждый дом, что дот. А за деревней в укрытиях несколько батарей тяжелых гаубиц, до двух дивизионов, что обстреливали дорогу и не давали нашей дивизии двинуться дальше.
Задачу ставил лично комбат: обойти деревню, найти хорошее место для корректировщиков и навести наши гаубицы на финские. Почему группа небольшая, понять тоже можно. Финны не дураки, и все места переходов перекрыты секретами и кукушками. А малой группой по-тихому пройти можно. Вот мы и прошли. Отработали просто восхитительно, три батареи напрочь разнесли, ещё две потрепали, когда финны начали нас искать. Не знаю, что нас выдало, но обнаружили. Назад нельзя, в тыл тоже, вот и я исполнил мазурку, сделал хитрый ход. В тылу деревни был глубокий овраг, километрах в трёх от её окраин, и через него перекинут мост.
Охрана небольшая была, что тут мост, так, однопролётный, отделение солдат при двух станковых пулемётах. Гранатами их закидали и пулемётом подавили. Дальше бойцы оружие собирают, уцелевший станковый пулемёт к бою готовят, а я думаю, что теперь нам делать. Окружили, гады. Уже около батальона вокруг. Подумав (интересная идея пришла), подозвал сержанта-корректировщика и спросил у него:
– Накрыть финнов сможешь?
– Сделаю. Но могут и нас зацепить.
– Мы в окопах, а они в чистом поле, вот как из станкового пулемёта с десяток скосили, так что давай. И сообщи наши координаты, чтобы случайно не накрыли.
Идея состояла в том, чтобы заставить залечь финнов, а желательно вообще бежать от губительного обстрела куда подальше, а мы в это время тихой сапой слиняем по дну оврага. Это если финны его не перекрыли. Я бы перекрыл. Противник уже метров на сто подошёл, знал, что нас немного, стрельба была страшная, парни ещё починили ручной пулемёт, и теперь он дополнительно работал, однако финнов куда больше, последний рывок, и они ворвутся в окопы, но тут разверзлись врата ада. По-другому и не скажешь. Тряся головой, слегка оглушило близким разрывом, я полз по окопу, переползая через лежавших парней, и, наткнувшись на сжавшегося сержанта-корректировщика, схватил его за шкирку и затряс, крича:
– Ты, скотина, какие координаты дал?
Тот вряд ли меня от грохота вокруг вообще слышал, но пытался что-то вякать. Прижав ухо к его губам, услышал:
– Сорок снарядов должны выпустить.
Тут вскоре действительно стихло. Вскочив, я осмотрелся и закричал парням:
– Быстро собираемся и уходим. Забираем всё ценное.
Мост горел развалинами внизу, прямое попадание, но мы, забрав двух раненых, несли их на плащ-палатках, споро улепётывая из этого квадрата. Хорошо, серьёзных потерь нет, ранеными и оглушёнными обошлись. Рация разбита, правда, радист её не бросил, подотчётное имущество, нужно предоставить для списания, сообщить, что стреляют по нам, не можем, однако шанс появился, и мы им воспользовались.
Первые четыре снаряда рванули в гуще финнов, бегущих на нас в атаку. Да так, что чуть ли не роту слизнуло с поля и дороги, ещё около взвода контузило, а дальше началось. Снаряды рвались перед нами, вокруг нас и за нами. «Точность» поражала. Сейчас же, отбежав на двести метров, поднялись по склону и скрылись в кустарнике, за которым был лес. Мы уходили в сторону глубокого тыла противника, если шанс оторваться и был, то только там. Правда, сколько раз оглядывался и изучал финнов в бинокль, всё равно никаких попыток преследовать нас не заметил, похоже, те сильно дезориентированы обстрелом. Батальон сильно пострадал и был рассеян. Ну и ещё то, что вокруг стояла ночь. Ведь наша артиллерия накрыла финнов в полночь, и бой с батальоном начался ближе к трём утра. Я помогал корректировщику наводить на финские батареи, тот с моих слов и вёл огонь. Довольно точный. Скоро рассвет, нужно уйти как можно дальше и не наткнуться на секреты.
Была краткая остановка, нормально раненых перевязали, а то наспех, только чтобы кровь остановить. Я сам всё сделал, в одном месте удалил парню мелкий осколок, засевший неглубоко. Пока отдыхали, двое разведчиков сбегали к дороге, мы двигались параллельно ей. Сказали, что там несколько машин прошло, и санитарный обоз идёт в сторону уничтоженного нами моста. Пусть случайно, но всё же нами. Ох влетит же мне за него. Мост должны были захватить целым наши передовые части. Полковник именно так и говорил. Тут ещё наблюдатель сообщил, что по нашим следам идёт группа финнов, по экипировке и вооружению на солдат из секретов не похожи, больше напоминают диверсантов, что любят работать в наших тылах. Мы с ними часто сталкиваемся – неприятные мальчики, могут смертельно удивить. Правда, и мы тоже не сопляки. Опыта набрались, воюем как надо. Только не в том состоянии, как у нас сейчас.
– Два десятка. Битые падлы, нахрапом не возьмёшь, засаду устроить, так половина уцелеет и даст нам прикурить, – закончил доклад наблюдатель. – Минута, и
