Книга Путь. Книга третья - Анюта Соколова

– Мама, – заставляю глядеть в её глаза, зелёные, но не того оттенка, что бесконечно волнует кровь, – ладно, Дэрэк тебя пренебрежением обидел, и мы оба вели себя… неподобающе. Но когда я только вернулся… почему ты меня не приняла?!

Этот вопрос я задавал себе всю жизнь. Сначала злясь и негодуя, затем смирившись и ища в себе причину. Находя их миллион – и всё равно тоскуя.

– Почему? – переспрашивает Зэльтэн.

Медленно допивает ойт, ставит кружку подальше. Но взгляд не отводит:

– Джэд, я не поверила, что это ты. То ли была такой плохой матерью, что сердце не подсказало, то ли так глубоко смирилась с твоей смертью и своим позором. Я помнила тебя трёхмесячным младенцем, никогда бы не перепутала твою ауру. Я действительно тебя искала, подозревала Аргена в ужасных вещах… Но поверила в твою смерть и забыла как страшный сон. Ты пришёл настолько неожиданно, что усомнились все в Саоре! Взрослый, бесстрастный, язвительный… ничем не напоминающий моего сына! Вместо ауры – пустота… Воспитанник Хранителя! Мне казалось, что это какой-то посмертный розыгрыш Аргена. Или очередные козни Лекста. Чья-то злая шутка! Только не мой воскресший ребёнок, с которым я обошлась столь жестоко и подло!

Зэльтэн опускает ресницы – на миг, чтобы снова смотреть мне в глаза:

– Я предала тебя второй раз – отказавшись. И ещё – на Поединке. Даже желала победы Лексту – принца я боялась меньше, чем встретиться с тобой взглядом! Но ты победил – и как! Только после этого Тор соизволил прийти ко мне во сне, объявив бесповоротно – «это твой сын». Дальше… я не знала, как быть. И ты, и я горды, сынок. А ты к тому же был слишком неприступным, таким холодным… и так скоро стал великим. Легендой Саора. Синеглазым совершенством, не нуждавшимся ни в чём и ни в ком, и уж точно не в матери-предательнице. Прийти и повиниться означало сломать себя окончательно. Но тогда я просто держалась на расстоянии. Как простая почтительная подданная. Терпела и ждала возвращения второго сына.

Взгляд перемещается на белоснежную вершину Солха вдалеке:

– Я мечтала, как он вернётся – наследник Дэфка, копия отца. Овладеет магией – зря я, что ли, считалась сильнейшей?! Поблагодарит меня за проницательность, наденет Цепь, примет власть… И тут!

Всплеск смуглых рук:

– То, что он бездарен, я приняла нормально. Дэфку это править не мешало. Что матерью своей считал другую – так Мэриэн ею и была двадцать лет, жизнью своей ради него пожертвовала! Но то, как он смотрел на тебя в Орже… Любовь? Преданность? Страсть? Словами не выразить тот взгляд… И, как добивающий удар – «мой!». «Мой!» И кто?! Ледяное совершенство, прекрасный бесстрастный король… В Большом Зале, при всём Саоре, на церемонии Посвящения – «мой»! Сердце разорвалось от ужаса и боли… пока я не поняла, что ты согласился с ним – тоже взглядом…

– Ты ушла с церемонии, – зачем-то добавляю я, – развернулась и покинула Зал. И на Обряд не явилась…

– Девочек было жаль, – опускает голову Зэльтэн. – Когда я услышала, как вы встали, не удивилась – ожидала подобного. Двойной Обряд, наперекор всем традициям! Рядом, плечом к плечу! Как Гэсса с венками промахнулась, даже странно! Сразу вам напялить надо было, чтобы головы девушкам не дурили!

– У тебя внуков бы не было, – обиженно поджимаю губы.

– Внуков… – Мама вдруг ехидно улыбается:

– К этому вопросу мы ещё вернёмся. Дай уж доскажу, коли меня прорвало! Душу излить за сорок лет… да кому! Властелину мира!..

– Может, всё ж-таки сыну?

– Может, – легко соглашается она. – Тут главное первый шаг сделать – от ненависти до любви…

– Ты меня ненавидела?

– Да. И Дэрэка. Знаешь, за что? За ваши игры в семью на четверых. Вернее, троих. Дейзи, хитрая, наглая стерва, не желала отступать, даже проиграв. Её мне никогда не было жалко, такая сама за себя великолепно постоит. А Эльгер я никак понять не могла – до той минуты, пока не дошло, что она в тебе не мужа, а друга видит. Но и она меня не заботила – дочь Лекста рассудительная, мудрая, знала, чего хочет и чем ради этого пожертвует. За вас, дурней, переживала… Я, Джэд, в жизни одно разочарование от любви испытала и сама, наверно, не любила… вот и ждала, что рано или поздно дочь Дорга мужа образумит, а Эльги её великодушие колом упрётся. Вы разбежитесь, а клеймо мужеложцев останется…

Невольно дёргаюсь.

– Ну, извини. Не тебе единственному правду говорить… Сынок, слово грубое, так и жизнь жестока. Одно дело, хрупкого юношу полюбить, красивее многих женщин, волосы мягче шёлка, в постели страстного и нежного, другое – с королём рядом встать, судьбу разделить, не на год или два – навсегда… Или ты постоянных ревнивых скандалов не выдержишь. Я не верила, что у вас надолго отношения продлятся. До недавнего времени.

– Что случилось, что ты передумала? – любопытство пересиливает уязвлённое самолюбие.

– Спроси лучше, чего не случилось. Вы не расстались. Напротив, узаконили отношения и жён повыживали… Или они сами сбежали, не велика разница. И вы изменились. Дэрэк повзрослел, серьёзный стал, заботливый. О будущем думает, о семье, о долге. А ты из ледяной и бесстрастной статуи в человека превратился, мужа, отца… Язык уже не поворачивается вас извращенцами назвать – только супругами настоящими… А супругам что нужно? – вопрошающе подмигивает мне Зэльтэн.

Растерянно пожимаю плечами:

– Любовь? Доверие?

– Дети, – короткий смешок. – Вам нужны дети. Общие. Не сейчас, лет так через двести. Когда Мэриэль ожерелье заберёт и на троне освоится. И я надеюсь дожить!

На балконе нет ни кресел, ни стульев. Потому я сползаю по столбику ограды прямо на пол:

– Мам….

– Ты как-то в сердцах бросил, что не собираешься с Дэрэком заводить детей. А зря! Дивное сочетание получится, если толково с кровью обойтись. Я за те три месяца, что с Аргеном прожила, только про подобные заклинания и слышала, так что, сынок, готова поделиться опытом. И не ври, что ни о чём таком не думал! Ты даже на живот беременной стервы Дейзи пялишься с нежностью, а её отпрысков своими считаешь. Что будет, когда у вас свои появятся!.. Джэд, встань с пола, камень холодный… здоровье тебе ещё пригодится.

– Я не простужаюсь и не болею, – бормочу, поднимаясь.

– Да знаю… Синеглазый, пожалуйста… Детей я отвергла и потеряла, первых внуков упустила… Позволишь мне с вашими понянчиться? И тебе помочь, пока ты… ну, это…

Смех рождается и во мне:

– Мама, «мужеложцы» ты не краснея произносишь и беременность Дейзи называешь своим именем. А то, что я буду ребёнка носить, тебя смущаться заставляет! Сама ходила, ничего! И я не сахарный, не растаю. Опыт есть, не свой, Эльги, тем не менее…

– Опыт! – передразнивает Зэльтэн. – Сынок, женщин изначально природа готовит. Даёт им запас прочности. Ты же… мальчик совсем. Сорок один год…

– Ты тоже не намного старше!

– На восемнадцать лет. И двоих выношенных детей… не самый удачный пример, и всё же… Не отказывайся!

– Я и не… Скажи только, – мучительно подбираю слова, – мне сегодня который человек говорит про наших с Дэрэком будущих детей, как о само собой разумеющемся. Вроде я считал, что хорошо прячу свои чувства. Что-то изменилось? Мои желания так заметны?

– Нет, Джэд. По твоему лицу никогда ничего не прочитаешь. Но ты обладаешь невероятным могуществом, безгранично любишь мужа и обожаешь детей. Не мне одной в голову приходит закономерный итог всего этого вместе взятого. Главное – не забудь меня позвать, когда… когда решишься.

– Договорились.

Это же нормально? Пусть, правда, будет рядом. Сейчас я такой смелый, а потом, когда под сердцем забьётся малыш, вдруг начну, как Эльги, бояться всяких надуманных страхов и изводить Дэрэка капризами. Я и так не подарок… кстати!

– Мама, посоветуй! Я ничего не приготовил мужу на годовщину. Что мне делать?!

– Себя ему подари. На недельку… нет, столько ты без Саора не выдержишь. Хотя бы на день! Но по-честному: о делах не думать и ни с кем не связываться. Чтобы быть только с ним: недостижимая мечта супругов Правителей…

Зэльтэн опирается спиной на балюстраду, задирает голову вверх, окидывает Орж:

– Год я была женой короля и почти столько же – принца. И по пальцам могу пересчитать дни, когда мужья уделяли мне время. Внимание – вот чего