Книга Путь. Книга третья - Анюта Соколова

терпеть не могу, понимаете?! И число четыре… столько солнц в небе Мариника. Но я простил – потому, что простил Джэд. Наорал однажды, почище вашего – но принял! Потому что живу рядом с человеком, который каждый день тоже выбирает между тем, что хочет, и тем, что обязан делать… Я как никто знаю, насколько это нелегко.

– Принц, – Скейд, самый юный и горячий, выступает вперёд и кланяется, прикладывая и руку, и крыло к груди, – но наш Хранящий никогда не нарушал Законов! Даже ради тебя!

– Мой сын лучше меня, – повинно произносит Тор. – Оттого он – ваш Хранитель, а я… просто долго живущий дурень, наделавший ошибок.

Мне кажется или невероятно синие глаза подозрительно блестят? Чёрт! Шагнуть, обнять:

– Папа, перестань! Зато смотри, какой мир ты создал! Настолько честный, что своему Творцу правду в лицо говорит! Гордись давай!

«И не смей реветь! Ты маленький, что ли?! О чём ты думал, когда кристалл выложил? Что тебя по голове погладят? Так это Саор, папа! Первый Закон Лагира – все равны!»

Бабушка подходит, вытирает щёку, примирительно гладит отца по плечу – выше не достаёт. Гэсса хлюпает носом, несмело прижимается к нам обоим, тоже еле дотягивается… Подсадить, что ли?

«Всё… потоп. Джэд, может, мне тоже поплакать – за компанию? Ну там, припомнить что-нибудь грустное… Что я так и не отведаю вкуснятины, приготовленной Арвэ, к примеру!» – озорной блеск в изумрудных глазах вполне можно принять за разыгравшийся аппетит.

Пристально смотрю на тонхов:

– Так что – повременим с судом? Или… закроем тему?

– Как скажешь, Хранящий. Тебе решать! Закон Дэкэрда оставляет выбор за тобой.

Облегчённо выдыхаю:

– Ну и славно! Тогда вопрос решён. Можно смело приступать к торжественному ужину.

У меня муж голодный. Да и сам я готов кого-нибудь покусать.

– Папа, мамы, бабушка! Пойдём, вдруг удастся поесть спокойно.

Хотя сегодня я уже ни в чём не уверен.

Удивление на лицах присутствующих при моём появлении быстро сменяется радостью. Король остался на ужин! Невероятное событие! Арвэ от избытка чувств заставила наш край стола блюдами так, что плохо видно остальных гостей. Довольный Дэрэк смакует пирожные, рядом отец вяло отбивается от Гэссы (А что ты хотел, папа?! Выкинул такое без ведома жены!), Стэн невозмутимо уплетает всё, до чего возможно дотянуться. Дани болтает с сёстрами, Элия принимает в беседе живое участие.

Благословенная идиллия. Надолго ли?

Тоскливо смотрю в тарелку. Ну не люблю я сладкое! И есть не хочу, и вообще… жевать под пристальными взглядами неудобно. Хорошо, владычица кухни потихоньку подложила мне спеш, можно неторопливо откусывать по маленькому кусочку, соблюдая приличия. Не сидеть же с постной рожей, портя аппетит другим.

Осторожно оглядываю зал. Прелесть Саора в том, что и люди, и разумные питаются одним и тем же. Разве что лэктэрху достаточно съесть парочку такеша или горсть приолги в то время, как хоренгу вроде Триса не хватит и корзины. А вот сидят все вперемешку, сбиваясь не по расам, а по личному знакомству. Гнездо Орига рядом с родом Вальдра, полосатые хвосты перемежаются пёстрыми крыльями… ой, слово для тонхов оскорбительное… Хотя как по-другому скажешь?! Пёстрый – он пёстрый и есть, пусть даже в официальных речах приходится изворачиваться по-всякому. Чёрно-белый, рыжий с подпалом, с примесью коричневого…

– Джэд, налей ойта, пожалуйста!

Обыкновенная просьба Зэльтэн теплом разливается по телу. Можешь ведь нормально общаться! Зачем же столько лет ты мучала меня, мама? Да, я не из ласковых и милых мальчиков, вряд ли ты мечтала о таком сыне… но, вернувшись в Саор, очень хотел увидеть тебя. Не надеясь, конечно, что ты будешь любить, только к полному неприятию не был готов. К холодному взгляду, словам «ты не мой сын», равнодушному присутствию на Поединке… Мне не нужны были извинения и слёзы, достаточно было бы просто, вот так, назвать по имени!

– Мам, держи. Скажи… А имя мне дал Арген?

Зэльтэн забирает из моих рук кружку, оглядывается вокруг – и кивком указывает на ближайший балкон:

– Выйдем на воздух? Разговаривать через стол невежливо. Всем мешать будем.

Дэрэк спокойно улыбается мне, треплет по плечу, пока я встаю. Он всегда чувствует, когда за меня можно не волноваться.

– Обжора, – шепчу ему на ухо, – потом в постели двигаться не сможешь.

– Это с тобой-то? – еле слышный смешок. – Наоборот, надо сил набираться. Ты ведь на мне за весь этот безумный день оторвёшься!

Ещё как! Хоть что-то у меня должно быть приятное!

К матери я подхожу с глупейшей из улыбок, со сбившимся ожерельем и надкусанным спешем в руках… Машинально ухватил, наверно.

– Хорош, – прыскает Зэльтэн. – Синеглазый… Ты правда не понимаешь, насколько красив?

– Мам! – возмущённо тычу в неё спешем. – Перестань, а? Ты же не девочка безмозглая, красоту какую-то мифическую во мне находить! Ладно, Дэрэк, он на меня смотрит… необъективно. Ему простительно. Но ты! И вообще, я тебя об имени спросил!

– Дед тебе имя выбрал, – фыркает та в ответ. – И с сына обещание взял, что, если родится мальчик, назовут Джэд. А уж где Эскен это имя отыскал, не знаю. Аргену самому интересно было поначалу, потом, сам понимаешь, ему всё равно стало. Имя странное, Саору не свойственное.

– На земное похоже. Но Эскен иные миры не жаловал… А ты мою вторую бабушку знала?

– Плохо. Санире ушла к звёздам за неделю до нашего Обряда, ей же двести сорок девять было. Однако она никогда б не позволила обойтись со своим внуком так, как Арген поступил с тобой.

Зэльтэн делает глоток ойта, тихонько вздыхает:

– Мама тоже взъярилась, к королю помчалась. На следующий день – в первый я не сказала ничего, пришла домой под Слияние, легла… Защиту поставила – не хотела никого ни видеть, ни разговаривать. Наутро всё выложила – скандал был! Отец палку стальную – спеш подпирать – в дугу согнул, молча! Мама в Орж прыгнула… вернулась, тихая такая. Посмотрела на меня, бросила – радуйся. Звёзды забрали твоего мальчика, можешь считать, что ничего и не было. И не разговаривала со мной почти полгода…

– Ты… поверила? Не проверяла слова Наблюдателя?

– Совсем уж дрянью не считай, – Зэльтэн силится усмехнуться, но не удаётся, судорога сводит губы. – Сразу же на Землю прыгнула. Заклинание Поиска отправила, второе, третье… Пусто. След обрывается – и всё…

– У меня блокировка на ауре стояла, – виновато поясняю ей, – не отцовская. Тор считал, это потому, что из-за Грани вернулся. Магии ни капли, ни одно заклятие не обнаружило бы. К тому же… я сам не знаю, имею ли я право носить имя, данное Эскеном. Осталось ли во мне хоть что-то от Аргена и тебя. Кровь Тора превратила меня…

– В копию Хранителя.

– Дэрэк утверждает, что мы совсем разные.

– Дэрэк твой каждую чёрточку в сердце держит. Пока мы с тобой разговариваем, раз сто посмотрел, и это при том, что не тревожится – просто проверяет, как ты… Знаешь, это меня и взбесило! Я же на младшенького сына надышаться не могла, всё для него сделала, спрятала, защитила, Мэриэн приставила! На Землю тайком бегала, смотрела, умилялась, еле дождалась Посвящения! А ему никто не нужен – ни мать, ни семья, ни очаровательные девушки – только ты! Глаз не сводит сияющих, дотронуться норовит… и руки-то тянет отнюдь не по-дружески! И ты – ты! – позволяешь себя лапать, млеешь, потом… возбуждаться начал. Я же, в отличие от жён ваших и Гэссы невинной, взрослая женщина, сразу поняла, что за братские чувства у тебя в штанах шевелятся… Прости за прямоту, сынок! Когда же вы переспали… Джэд, вы же ходили как пьяные! По всему Саору волна сплетен, а вам и дела нет, всё новые подкидываете! Дейзи скандал закатила, потом Расх на Совете взорвался, затем выяснилось, что жёны беременны… Ты хоть как-то угрызениями совести мучился, младшенький же мой пёр, что хоренг в брачный период – ничего кроме своего желания не замечая! Последней каплей тот бал стал… Я же видела, что он тебя провоцирует! Не представляла, что парень может взглядом отдавать себя всего… Как у тебя терпения хватило до той комнаты дойти!

Стою, красный, как имерр. Признаться, что не хватило – на пороге начал?.. Зэльтэн насмешливо смотрит – и вдруг ласково гладит по щеке… дотянулась!

– Синеглазый, вот не думала, что скажу… Арген повёрнутый на постели был. Только там счастливым и становился, сутками готов был не вылезать. А уж силён был! Словно лэктэрх на Взлёте, только