времени лишнего совсем нет…
— То есть, я понял, что теперь мы будем решать куда деньги тратить, а не ты?
— Ну сам-то, Клим Мироныч, подумай: а зачем еще я вас вылечивала? Чтобы по гроб жизни сопельки вам вытирать? Вы — люди взрослые, знаний у вас всяко больше, чем у меня — это если всех вас вместе взять. Конечно, если понадобится помощь… медицинская, вроде как кому-то мозги вправить или копчик помассировать, то зпвите, не откажу.
— Копчик помассировать — это ты про пинки? Ладно, Татьяна Васильевна, мы поняли, сделаем. Но и ты нас не забывай: если тебе вдруг помощь какая понадобится, то тоже нас звать не стесняйся. Конечно, таких пинков, как ты раздаешь, нам не освоить, но толпой мы за тебя кого хошь затопчем! Ну что, мужики, я приглашаю всех председателей… и бухгалтеров артелей ко мне: самовар у нас двухведерный, чай — китайский… Расходимся, кого не позвал — работать идите, копеечку зарабатывать на общее и личное благо…
В днем тридцать первого, в субботу, в исследовательской лаборатории университет Таню радостно встретили два студента-пятикурсника:
— Таня, смотри, получилось! — чуть ли не прокричал один, протягивая ей два небольших, почти черных цилиндрика.
— Молодцы, что еще сказать-то. А как насчет дислокаций, проверить успели?
— Ну… не совсем, — ответил второй. — То есть теоретически вот в этом их не должно быть больше одной на десять тысяч, а здесь… теории-то вообще нет, но если было так, как ты рассказывала, то скорее всего где-то в районе одной на сто тысяч. Мы этот камешек прогнали через рекристаллизатор восемь раз. А предыдущий образец мы гоняли двенадцать, и, начиная с четвертого прогона, брали пробы. Так после пятого спектрометр уже изменения не фиксировал. Это не значит, что их не было, просто чувствительности спектрометра уже не хватает. Что еще делать?
— Ребята, завтра в школу, причем к первому уроку. Так что еще — учиться.
— Тань, я вот что подумал… мы же эту работу делали не ради того, чтобы нолики после запятой считать. Может, ты через Семенова на Конобеевского надавишь, чтобы нам и на диплом тему по кристаллографии дали?
— Смеетесь? Семенов — и надавить на ректора физфака? Хотя… Сергей Тихонович же рентгеноструктурным анализом увлекался?
— Я не знаю…
— Я знаю. Попробую ему подсунуть ваши камешки на предмет определения количества дислокаций. Только я не через Семенова их подсовывать буду, есть идея и получше…
Лаврентий Павлович в пятницу сидел у себя в кабинете, прикидывая, чем он займется в субботу. Дел было слишком много, а выбрать самые важные нужно было, по-хорошему, «еще вчера». Но внезапно зазвонил телефон — и «программа на субботу» коренным образом поменялась.
— Добрый вечер, Лаврентий Павлович, это вас Таня Серова беспокоит. По очень срочному вопросу. Касающемуся, в том числе, и того вопроса, который мне Николай Николаевич задавал. Мы можем срочно встретиться? Скажем, там же, где мне маленькие медальки выдавали…
— Вручали, — машинально поправил девочку Берия.
— Главное, что вы поняли где. Мы можем сегодня встретиться, в любое удобное для вас время. Или завтра.
— Знаешь что, Серова! По тому вопросу, который Николай Николаевич задавал? Сегодня через час тебя устроит?
— Как только вашей душеньке угодно будет. Там дядька здоровенный у входа сидит, он меня пропустит? Я не в кителе ведь приеду, вдруг он меня не узнает?
— Он — узнает. Через час, на втором этаже… найдешь?
— Только я вас попрошу взять с собой карманный фонарик на батарейке. На квадратной батарейке, это очень важно.
— А ананасов с рябчиками… фонарик на квадратной батарейке?
— Ну, если нет, то можно и жужжалку с динамкой. У меня-то есть, но в общежитии, да и дядька этот меня с фонариком не пропустит.
— Не пропустит. Ладно, приеду с фонариком. И даже его тебе подарю, но если вопрос окажется не срочным…
— Срочным-срочным! Все, я побежала, а то опоздаю…
Вешая трубку, Лаврентий Павлович подумал о том, что вообще-то номер прямого городского телефона в его кабинете известен очень немногим людям…
Зайдя в небольшой зал, Берия увидел стоящую у стола Таню. И с огромным интересом разглядывал эту девочку, которую вживую вообще первый раз мог разглядеть. Да, маленькая девочка, вряд ли выше отмеченных в анкете метра сорока восьми. И какая-то… недокормленная, выглядящая очень тощей и слабой. Что данным анкеты явно противоречило. А вот снежно белые волосы — сухие слова на бумаге впечатления от их вида не могли передать даже в малой степени…
— Еще раз добрый вечер. У меня, как я сказала, очень срочный вопрос. И еще один не то чтобы очень-очень срочный, но тоже отлагательства не терпящий. Начну с первого.
— Погоди, ты хоть сядь, а то на бегу с тобой и не поговоришь толком.
— Спасибо. Так вот, насчет вопроса Николая Николаевича. Я сказала ему, что ответ дам весной, но товарищ Хруничев хочет забрать к себе инженера Владимира Кудрявцева, отчества я не знаю. Так вот, пусть он заберет другого парня, тоже Володю, но Румянцева, он с начала лета по этой же тематике работает, но Хруничеву пользы больше принесет: он уже придумал, как мотор довести до двух с половиной тысяч сил и, думаю, где-то за год его и до серии довести сможет. А если Хруничев заберет Кудрявцева, то на вопрос Николая Николаевича мне ответить будет нечего.
— Он знает, как разделять…
— Он знает, как сделать то, что разделение сделает не более сложным, чем сварить борщ в автоклаве. А с предметом работы — нет, не знаком. Да ему и не надо.
— Понятно… а ты до весны…
— Я же сказала: весной. Март — это уже весна, но и май — еще весна. Точнее сейчас не отвечу.
— Хорошо. С этим вопросом всё?
— Пока да. Теперь перейдем ко второму. Фонарик принесли?
— Вот, держи. Зачем он тебе? Впрочем… нужно — так забирай.
— Мне он не нужен, он вам нужен. Смотрите: я его включаю — и что мы видим?
— Ну, фонарик зажегся…
— А теперь — фокус-покус. Я лампочку выкручиваю, вкручиваю свою, включаю…
— Это что⁈
— Это — новый источник света. Тут лампочка мощностью в пять ватт, а горит как обычная мощностью в шестьдесят. Экономия электричества на освещении — в двенадцать раз. Широка страна моя родная? Сколько в ней таких лампочек нужно, чтобы мегаватты электричества сэкономить? Вот список того, что потребуется для массового их производства. Да, еще, там ребята на физфаке хотят дипломы по кристаллографии выполнить, поможете? Эти работы очень сильно ускорят производство…
— У тебя всё?
— На сегодня всё. Я пойду?
— Иди, если понадобишься…
— То я найдусь. До свидания!
Глава 35
По дороге домой Лаврентий Павлович вдруг подумал о том, что он сам не осознал как девочка по сути дела вынудила его принять нужное ей решение. Несколько решений, ведь она даже ушла когда захотела. Чтобы отвлечься от этих странных мыслей, он открыл переданную Серовой тетрадку, прочитал несколько фраз, затем внимательно перечитал их… Приехав домой, он, скинув шинель, заперся в кабинете и внимательно изучал написанное до трех часов ночи. Конечно, ничего из изложенного этой странной девочкой не касалось самого важного проекта в Советском Союзе… напрямую не касалось…
Таня же с понедельника приступила к учебе, причем с огромным энтузиазмом. И не только она: практически все жители общаги этим энтузиазмом буквально лучились. Ведь в воскресенье, за один массовый выезд в лабораторию им удалось накопать почти сто двадцать тонн картошки! Что было очень важно, так как с продуктами стало как-то совсем неважно…
Это в Москве стало неважно, а в некоторых других местах ситуация с ними выглядела вообще катастрофически. Например, в Молдавии почти на половине полей урожай даже собирать не стали: нечего было убирать. Правда, это привело и к определенным позитивным изменениям в настроениях тамошнего населения: в немногочисленных еще колхозах хоть какой-то урожай все же собрали, а у частников в подавляющем большинстве вообще ничего не выросло. Так что этот самый частник вроде бы понял, что в колхозе оно как-то поспокойнее и побезопаснее, но чтобы он, хотя бы в следующие год-два в число колхозного крестьянства влился, ему требовалось хотя бы дожить до этого…
Если бы Струмилин не поднял панику еще в конце зимы, то, скорее всего, на юге — то есть в Молдавии, на Украине и в нижнем Поволжье (вплоть до Оренбурга) — начался бы реальный голод, сопровождаемый массовым вымиранием пейзан. Но кое-какие меры удалось предпринять заранее, так что вроде бы настоящего голода в стране удавалось избежать. Весной в Нечерноземье, куда перебросили больше половины тракторов
