Эшем, чтобы вплетать свою энергию, но давно и тесно знаком с Даниэлем, это поможет.
Как подозревал Мэтт, практичный дед знал, что Айвори видит не доступные другим вещи. Это пригодится.
Во время ритуала Айвори стоял в стороне, сцепив ладони и явно молясь.
Кажется, его энергия органично вливалась в семейную, трепетала на кончике ножам, который Роберт макал в ром и вычерчивал знаки на досках пола перед кроватью.
Ли крошила лепестки цветов на грудь того, что сейчас было Даниэлем. Вивьен стояла между ней и Робертом, подавая ему то нож, то рис, то бутылку с ромом. Раньше Мэтт полагал, тетя не особо интересуется семейной магией, но она делала всё так уверенно, что не приходилось сомневаться, она не в первый раз участвует в ритуале с Робертом.
По другую руку от отца сидел дед. Молча, почти неподвижно, только его глаза сверкали из-под кустистых бровей. Он не делал жестов, не вплетал голос в общую песню, и всё равно Мэтт ощущал его энергию. Крепкую, будто ствол векового дерева, высохший изнури, но не желающий сдаваться ветрам.
Мэтту хотелось сделать больше, но в ритуалы он особо не умел, поэтому стоял рядом с дедом, напротив молящегося Айвори, и просто старался изо всех сил.
Не выходило.
Губы Даниэля искажала кривая улыбка, а в конце он будто уже не мог сдерживаться и захихикал.
— Я слишком силен для вас. Не получилось однажды, не выйдет и теперь.
Роберт внезапно замолчал. Он сидел на коленях с ножом в руке и устало потер переносицу. Мэтт глянул на отца, не понимая, неужели тот решил сдаться?
— Нам нужен перерыв, — сказал Роберт.
Он казался бледным и вымотанным, и Мэтт подумал, что немного отдыха им и правда не помешает. Все зашевелились, повели затекшими плечами, кто-то присел, чтобы перевести дыхание.
— Мэтт?
Он вздрогнул и покосился на лежавшего Даниэля. Тот не хихикал, смотрел широко распахнутыми глазами, сжимал и разжимал кулаки.
— Руки затекли, Мэтт.
Как завороженный, Мэтт приблизился. Боялся, что в последний момент лоа снова посмеется над ним, но лицо Даниэля не дрогнуло, он моргал, как будто пытался понять, что происходит, и Мэтт потянулся к его запястью, чтобы развязать руку брата.
Под ребра Мэтта ощутимо что-то ткнулось. Он ойкнул и обернулся на деда, который, похоже, решил прервать его своей тростью.
— Сдурел? — спросил Бернард. Но не ворчливо, а скорее устало. — Совсем не чувствуешь?
Мэтт обернулся к Даниэлю, тот по-прежнему смотрел широко распахнутыми глазами, но Мэтт понял, о чем говорил Бернард. Сейчас, при ярко горящем ритуале, они будто смешали семейную энергию… и лежащий на кровати Даниэль не принадлежал ей.
Лоа закатил глаза и фыркнул:
— Почти получилось же!
Мэтт растерялся, потерялся, пока дед не проворчал:
— Иди проветрись, Мэтт.
Он послушно поплеся наружу, и только когда его лица коснулся влажный воздух, понял, что дед чертовски проницательный человек. Остудить голову — это именно то, чего не хватало Мэтту.
С удивлением он заметил, что успело стемнеть. Сегодня Мэтт совершенно потерял счет времени и даже не понял, когда наступил вечер. Или уже ночь? В Садовом квартале толком неясно, когда уходили толпы туристов, за оградой воцарялась тишина, только порой долетали звуки из соседних домов.
Мэтт уселся на качели, не отрывая ног от крыльца. Ночь шумела насекомыми, после прохлады особняка душно льнула к коже. Но всё равно приятно и действительно прочищало мозги.
Покосившись в сторону магнолий, Мэтт заметил полупрозрачный силуэт и проворчал:
— Чего стоишь? Иди сюда.
Его всегда удивляло, что призраки предпочитали ходить, а не скользить над поверхностью. В детстве Мэтт думал, это странно, и если бы у него была возможность передвигаться как угодно, он бы точно летал! Теперь казалось, что ходьба больше напоминает о жизни, связывает с реальностью.
Мэтт почти не удивился, что призраком оказался мальчик со стрекозами, Гордон Мур.
— Где ты был всё это время? — устало спросил Мэтт.
Мальчик пожал плечами и улыбнулся. Уголки рта темнели, и Мэтт даже думать не хотел, какие насекомые успели отложить там личинки, и почему призрак предпочитал выглядеть именно так. Запечатлел образ не момента смерти, а когда нашли его тело.
— Неподалеку, — сказал Гордон Мур.
— Ты следуешь за мной?
— Не за тобой.
Мэтт нахмурился. А потом внезапно понял:
— Дан!
Мальчик кивнул и посмотрел на особняк.
— Я потерял его в этом доме. Как думаешь, тут будут рады еще одному призраку?
— Им пофиг, — проворчал Мэтт. — Может, близнецы захотят компанию. А почему ты еще куда-то не пошел? Или хочешь уйти насовсем?
Наверное, его правда вымотали последние дни, или он просто начал принимать призраков как должное. Поэтому Мэтт вот так запросто болтал с одним из них.
— Мне некуда пойти, — сказал Гордон Мур. — Меня убил отец, я не хочу домой. Не хотел быть, где умер. Твой брат нашел меня, и я последовал за ним. Я хотел увидеть больше! А не исчезнуть.
— Но вокруг Дана нет призраков.
Мэтт редко говорил об этом с братом, но тот упоминал, что, возможно, призраки сторонятся его из-за смерти, принимая за своего. После той аварии вокруг него никогда не было призраков.
— Хватит нас преследовать, — вяло проворчал Мэтт.
— Мы не преследуем вас, — сказал Гордон Мур. — Вы светите ярко. Мы греемся в вашем свете.
Мысль не сразу дошла до Мэтта, он продолжал покачиваться, упершись ногами в доски. А потом остановился:
— Хочешь сказать… Дан светит слишком ярко?
— Он стал сильнее после смерти.
Гордон Мур улыбнулся, у него изо рта вылезла стрекоза и устремилась в ночь. Мэтт спрыгнул с качелей, замешкался только на секунду, сделал призраку приглашающий жест рукой, а потом нырнул в дом, чтобы с порога сообщить отцу и тете Вивьен в гостиной:
— Продолжаем! Нам нужно всего лишь уничтожить лоа. Дан достаточно силен, чтобы вернуться.
Ему не задали ни единого вопроса и снова собрались в комнате под откровенно насмешливым взглядом лоа. Помешкав на пороге, Мэтт повернулся в коридор и обратился к воздуху:
— Помогите нам.
Так что совсем не удивился, когда заметил между живыми мерцающие силуэты призраков. Больше их никто не видел, но Мэтт хмыкнул и занял свое место, расправив плечи.
— Нужна жертва, — заявил Роберт.
Мэтт почти ожидал, что жестом фокусника отец достанет из-за спины курицу. Вместо этого, он аккуратно порезал руку и капнул кровью на выложенный мукой веве, начиная читать заклинание. Передал нож по кругу и каждый добавил собственную кровь. Мэтт видел, как руки проходили сквозь мерцающие силуэты женщин и мужчин, тех же близнецов и статного незнакомца, который одновременно неуловимо походил
