раздался голос Ферцена:
– Геррер, ты ещё не спишь?
– Чего тебе? – ему хотелось ответить как можно вежливей.
– Я ведь уже давно вернулся, – сказал Ферцен и привстал. Он словно ждал того момента, кода Гельфида уснет, чтобы поговорить наедине.
– И что? – сухо, не поворачиваясь к другу, ответил Геррер.
– А мы с тех пор с тобой толком даже и не пообщались.
– А надо ли было? После того, что случилось в Обсерватории?
– Но ведь я вернулся, Геррер! Вернулся сюда не только ради тебя, а ради своего долга! Который сидит у меня здесь!
Он ударил своим тонким кулаком в свою грудь.
– Когда ты украл у нас Сокровище, тобой тоже двигал долг?
– Не долг, – Ферцен сжал губы и отвернулся. – Нечто другое. Тебе не понять этого, покуда не ощутить самому. То, чем владеет Арсикс, неподвластно нашим желаниям. Он окутал мой разум – заставил подчиняться.
– Подчиняться? Ты должен сопротивляться! Ты воспитывался в Гвардии, бок о бок со мной – неужто эти годы ничего не дали для тебя? Неужто пролетели, Ферцен?
– Не пролетели, Геррер. Я сопротивлялся. Сопротивлялся, как мог, но воля Арсикса очень сильна. А его ближайший соратник, называющий себя Гневом… Он даже не нарак. Он словно призрак без души. Даже ты не смог справиться бы.
– Не говори за меня. Я боролся бы, а если бы не справился, то умер, но не стал бы служить врагу.
– А я не смог умереть, – Ферцен сказал это таким тоном, словно жалеет о том, что живёт. – Но я хочу всё исправить. Я знаю, что поддался воле Арсикса не по своему желанию, но тело и душа остаются моими, и искуплять вину мне же.
– По-моему, этим занимаюсь я, Ферцен, – сказал Геррер. – А ты мне можешь помочь только в одном – не вмешиваться в мои дела и не мешать мне.
– Но я указываю дорогу, друг. Дорогу к победе.
– Я не знаю, назову ли я другом тебя когда-нибудь впредь. Очень этого хотелось бы, Ферцен, но сердце не позволяет. Прежде мы должны защитить Сферу Вечности и Хранителя. А потом уже размышлять о дружбе.
– Но мы уже почти пришли.
– Разве не понимаешь, Ферцен? Как раньше, уже больше не будет. Как в таверне дядюшки тоже не будет.
– Прости, – Геррер ожидал, что Ферцен сейчас расплачется, но он, к счастью, держался.
– В следующий раз. Я надеюсь, что завтра мы прибудем туда, куда идём.
– Я не могу обещать, что завтра. Нам предстоит идти через болота и топи.
– Через болота? Почему? Неужто нет более спокойных дорог?
– Мы должны идти там, где безопаснее. Пусть по болотам труднее идти, но тогда нам не придётся ничего срезать и меньше шансов наткнуться на разбойников. Доверься мне…
– Если бы ты меня никогда не подводил, доверился бы. Сейчас просто слушаю, так как другого выбора у меня нет.
Ферцену хватило и такого доверия, и больше он сегодня уже не разговаривал. На душе Геррера скребло какое-то чудовище, но он был удовлетворен тем, что сказал Ферцену правду. Всю. В лицо, и именно так он думает. Ферцен итак должен благодарить Длань за то, что его шея не оказалась в петле подле Ринка. И Клая пусть благодарит.
Надо сказать, Гельфида не была в огромном восторге от того, что придётся идти через болота. Она не была излюбленной неженкой, но мало кто по-настоящему любил болота. Гельфида даже жалела новые подковы Воронки – она придумала байку о том, что они могут якобы заржаветь там. Услышав это, Геррер решил проверить, подкована ли его кобыла.
Всё в порядке, подкована. И почему подковы отдают таким серебристым цветом? Не могли же полуэльфы сделать для гостя подковы из серебра. Да и непрочный это материал для подков. Пусть даже для роскошных. Королевских.
Гельфида тоже знала эту местность, и признавала, что болотами путь короче, чем дорогой. Хотя её длина пути, похоже, не интересовала совсем – её заботил только комфорт. Теперь уже Геррер начал считать её слишком привередливой. И поделом ей.
Болотистая местность, казалось бы, была бесконечной. Геррер не знал герцогства Акра, оттого ему и казалось, что всё герцогство состоит сплошь из болота. И столица, одноимённая Акра тоже стоит на болоте.
Бред конечно, но не беспочвенный. Топи и впрямь надоели. Ещё лошади всегда видели в зеленых и мутных водоемах водопой для себя, и порой приходилось волноваться, не навредит ли она им и не сдохнут ли они раньше обещанной Акры.
А когда наступила темнота, началось всё самое интересное. Словно гром посреди ясного неба.
Гельфида и Геррер снова о чем-то переговаривались, а Ферцен был впереди – и шёл подле лошади. Они только что поживились овощами и хлебом, поэтому вряд ли думали о следующей трапезе.
– Ненавижу болота, – сказала Гельфида.
За весь день она это сказала в сотый или тысячный раз.
– Они подходят к концу. Когда окончится, выйдем на тракт, а там пару часов верховой езды.
– Обрадовал, – ухмыльнулась Гельфида.
– Что это закончится? – раздался неожиданный голос в темноте.
Путники негодующе переглянулись между собой, но никого не увидели. И оставались в сумбуре до тех пор, пока возле ног Гельфиды не упала стрела.
Она мгновенно отскочила.
– Засада! – прокричала Гельфида, и Геррер мгновенно спохватился:
– Ферцен! Ты привел нас сюда!
– Это не моих рук дело! – в ярости закричал тот, и по настоящему испугу стало понятно, что он не лжёт.
На его поясе болтался совсем небольшой клиночек – для чего вообще Клай дал ему его в дорогу? Помогать Герреру освежевывать кроликов?
В землю воткнулись ещё две стрелы. К счастью, враги были очень плохими стрелками и мазали издалека, как только могли.
Герреру хватило секунды размышлений, после чего он выхватил со своей лошади лук и колчан стрел, и, выстрелив по два раза направо и налево, застыл.
Раздались два удара об воду.
– Ты попал? – удивилась Гельфида.
– Да, – тихо ответил Геррер. – Я же видел, откуда летят стрелы… Тише…
Он на секунду застыл, после чего обнажил меч.
Из темноты вылезли ещё пять сущностей, похоже, враждебно настроенных. Получается, что лучников у них больше не было, значит, тактика пострелять всех, пока не опомнились, прошла даром.
Гельфида вытащила из-за спины свой полукривой клинок, и уже тогда враги напали. Судя по всему, это были разбойники, но что завело их в болото?
Они были вооружены самодельными топорами, гарпунами и копьями, оттого вряд ли сильно испугали Геррера. А вот насчет Гельфиды он не был уверен.
Завязался бой. Геррер ловко парировал бешеный порыв одного из душегубов, после чего ударил
