придётся делать нам? Атаковать Арсикса? Отвлечь его внимание на себя? Это же самоубийство!
– Тогда не делай этого. Я достану Хранителя, и буду защищать его жизнь до тех пор, пока придется. А если его убьют, я убью того, кто убил его, и сам стану Хранителем. Всё в порядке, Клай.
– Не в таком, друг, – произнёс полуэльф. – Если Ферцен сказал про Акру, значит Акра. Я тоже отправлюсь туда, но другими дорогами.
– Да-да, не с нами. Большую компанию легче выследить.
Клай кивнул. Геррера немного смутило то, что полуэльф сказал ему слово "друг". Настоящих друзей у Геррера было мало, и Клай в эту когорту явно не входил. Даже в Ферцене он начал сомневаться.
– Постараюсь подстраховать вас, – сказал Клай, взяв книгу, которую только что закрыл Клай.
Она была необыкновенно огромной, толстой и пыльной.
– Значит, ты увлекся нашей историей? – удивился Клай.
– Да сдалась она мне, – отмахнулся Геррер. – Я искал какую-нибудь информацию о Сферах Вечности, Хранителях, Зерцалах, Рогах…
– Всё, что нужно, ты уже знаешь. Где Гельфида?
– Я как раз жду её и коротаю время за книгой, – сказал Геррер. – Через час мы уходим.
– Ферцен тоже готов?
– Да.
– Будь осторожнее, Геррер. На тебя возлагаются большие надежды. В Гельфиде я тоже не сомневаюсь, она хорошая и правильная девушка. А вот с Ферценом будь поосторожнее. Такие втыкают ножи в спину.
– Он мой друг, – на миг сорвался Геррер. – И нож я у него отберу.
Клай ничего не ответил.
Гельфида вернулась чуть раньше, чем обещала, что Геррера чуть удивило. Почему среди её одежды так много зеленого? Откуда вообще у неё новая одежда?
Геррер, к примеру, остался в старой, разве что постирал её перед отбытием. Теперь рубашка была вновь белой, словно новой. Всё-таки надоело видеть то, с каким демонстративным отвращением Гельфида смотрит на пятна на одежде Геррера.
– В путь, – пролепетала она.
Это были её единственные слова в этой библиотеке.
Клай сдержал слово, которое не давал – Геррер получил новую лошадь. И, надо сказать, она была в разы лучше той клячи, на которой он добирался от Обсерватории до Семансора. Даже, несмотря на то, что подарок полуэльфов тоже оказался кобылой. Белой.
Гельфида вновь была на своей любимой Воронке и непременно гордилась этим, пусть и делала это молча. Ферцену тоже дали кого-то, но его лошадь больше напоминала старую погибшую клячу Геррера, но никак не его нового скакуна.
Клай до последнего не хотел отпускать их. Хотя, с другой стороны, кто его спрашивает-то? Неразумного полуэльфа.
Геррера порадовало то, что спускали с гор их с Гельфидой уже без мешков на голове. Но, к великой радости полуэльфа, дороги он ни черта не запомнил. Гельфида, скорее всего, тоже. Наверное, это признак великой чести – иметь возможность лицезреть тайные тропы Слепых Охотников.
Когда горы почти миновали, Гельфида наконец-то начала разговор.
– Мне всё не дает покоя казнь Ринка Милиэра, – произнесла она.
– Что именно? – спросил отрешенный Геррер.
– Я думаю о том, поступили ли они правильно этим? Ведь даже не было никакого суда – всё произошло настолько спонтанно… Я думаю, что правды не узнать так быстро.
– Согласен, резковато, – ответил ей Геррер. – Но таковы их правила – он предал Орден.
– Так ли уж предал?
– Предал. Когда я его встретил, я заключил с ним сделку. Он выдаст мне, где находится Ферцен. А я помогу ему украсть кое-что важное из Солнечной Академии. Тут уже пахнет двумя предательствами.
– Ринк хотел украсть Сферу Вечности для себя?
– Само собой. Клай стоит выше Ринка по рангу – но ведь не он отправился красть Сферу. Значит, Слепые Охотники о нём не знали.
– Это правда, – вклинился в разговор Ферцен, про которого здесь все уже забыли. Вероятно, такое было ему не слишком по душе. – Более того, он хотел продать Сферу Вечности наракам.
– Ты-то откуда знаешь? – удивился Геррер.
– Я же говорил тебе, Геррер, что узнал гораздо больше, чем думает Арсикс. В этом и есть наше преимущество.
Он улыбнулся Герреру, словно старому другу, но сам Геррер всё ещё был очень зол на него. И будет зол ещё очень долго, даже тогда, когда вся эта чертовщина закончится.
Ближе к вечеру горы закончились окончательно – верно, это было хорошим знаком. В виду того, что Геррер всё ещё недолюбливал Ферцена и не хотел разговаривать с ним, общаться приходилось с Гельфидой. И, надо сказать, выдалось это самое общение уже гораздо более приятным, чем раньше. Уж не действия ли полуэльфов сказались на неё характере? Или она наконец-то поняла, насколько хорош Геррер и что нужно его ценить? Всё возможно.
Он до ужаса обожал кормить Гельфиду жареной дичью, которую сам и добыл, которую сам и изжарил. Нравилось то, как она усиленно старалась делать вид, что равнодушна к этой еде, а на самом деле была в восторге. Этот восторг и выдавал в ней что-то ребяческое и простое, что слишком быстро вклинилось в скупую душу Геррера.
Кормить приходилось и Ферцена, причем в одиночку – охотиться малой не умел совсем. Наверняка, это делал ещё и хуже Гельфиды, только вот совесть не могла позволить Герреру взять её на охоту с собой.
Поэтому приходилось на время охоты оставлять её наедине с Ферценом, за что Геррер почему-то переживал. Он уже не мог полноправно доверять старому другу, но понимал, что вреда Гельфиде причинить он не сможет. Скорее уж наоборот – Гельфида прикончит его.
Она поведала Герреру многое из того, что навряд ли сказала бы совершенно чужому человеку. Описала свои врожденные страхи, нелепые привычки, отношения с другим полом… Геррер мало что запоминал из этого – но ему отчего-то порой нравилось слушать Гельфиду, даже, несмотря на то, что не улавливал он почти ничего.
И варваром она его почти не называла.
До Акры ведь было рукой подать, но она почему-то всё никак не начиналась. Бросив надежды доехать за сегодня, Геррер предложил ночлег. Все его с радостью поддержали, особенно Ферцен. Отчего-то он устал больше всех.
Поужинав остатками того, что дали в дорогу полуэльфы, путники решили наконец-то лечь на покой. Ужин вообще словно прошел зря – как Слепые Охотники могут питаться только лишь овощами и хлебом? Они вообще не употребляют мяса. И даже рыбы. Невыносимое и жалкое существование ожидало бы Геррера, если бы и он решился когда-нибудь на такой шаг. Слава Длани, до этого он никогда не дойдёт.
Гельфида уже мило сопела лицом у костра, Геррер же был погружен в свои посторонние мысли и уснуть не мог.
Неожиданно
