сейчас на взводе и концентрации никакой. На его удивление ответила: — попадешь по мне — отстану, нет, сам сдашься и перед Алем извинишься, — рыкнув в знак согласия, он налетел на меня, но как я и сказала, когда на взводе, не видишь очевидного. Так что очень скоро он устал, а я даже не вспотела, еще несколько выпадов с его стороны и можно будет считать себя победителем, а его пришедшим в норму. Ведь он уже прошел две стадии горя.
Первая — это отрицание, я поняла ее наличие, когда дед рассказывал, про попытки написать семье. Но ему не отвечали, и он снова пытался, не веря, что на письмо не отвечали, а его просто не доставили или оно потерялось. Вторая стадия — это гнев, возникает из-за нарастающего возмущения несправедливой и жестокой судьбой. Проявляется гнев по-разному: человек или не человек может злиться как на себя, так и на людей вокруг или же на ситуацию абстрактно.
Третья стадия его еще только ожидает. Называют эту стадию торгом — это период надежды, человек тешит себя мыслью, что трагическое происшествие можно изменить или предотвратить. Иногда торги выглядят как крайняя форма суеверия: страдающие люди могут убеждать себя, что если, к примеру, увидите три падающие звезды за одну ночь, то все ваши проблемы исчезнут. В общем эмпату предстоит многое, ведь кроме торгов его ждет депрессия и следом принятие, своего рода облегчение, когда человек принимает данный инцидент и смиряется с этим.
Эмпат поняв, что проиграл, поклонился и ушел в дом. Я же вернулась на кухню, где Аль уже домывал посуду, а дед ждал моего возвращения. Удостоверившись, что я впорядке, а эмпат в адекватном состоянии, собирался уйти, как что-то вспомнил, но я опередила и спросила его первой:
— Деда, а правда, что твоя бабушка учавствовала в великом сражении и была в сотне освободителей? — он удивился, но ответил:
— Да, а ты откуда знаешь?
— Я читала наши старые записи, и там фигурировало имя, которым нарекла меня мама, как я думаю, по твоей просьбе? — Он немного замешкался, но ответил:
— Да, это я попросил твою маму так тебя назвать. Это не моря прихоть, а бабушки, которая так же умирала, правда от старости. Я не смог ей отказать. А зачем тебе это знать?
— Дед, я знаю, что ты мне сейчас начнешь читать нотации, но так надо. Ты же знаешь, что мое чутье, редко меня подводило, — он согласно кивнул, — так вот, — и все ему рассказала. И о празднике, на который меня пригласил синд и о Мо, за которого получила один из коронных дедушкиных взглядов и о многом, от меня зависящем, — дед, клан для меня вторая семья. Я не могу просто так взять и его бросить. Тем более ты знаешь о предстоящем. А если я их брошу, то кто я после этого? Кроме того, там много моих друзей, с которыми я выросла. Не могу, просто не могу вот так вот все оставить, — дед был недоволен, но все-таки рассказал о прабабушке, даже до портрета проводил.
На меня с картины смотрела я, только была лет на десять по внешности старше. Но те же белые волосы, торчащие кончики ушей, узкое лицо, маленькие губки и курносый носик, принадлежащие взрослой и волевой женщине, приподнятый подбородок, только я в отличие от нее была похожа на ребенка. Если бы не случилось со мной того, что случилось, возможно, я бы стала такой же.
— Ее оружие ты носишь с собой. Это две сабли, только я их немного усовершенствовал, добавил магии и как многие любят думать душу. Они стали похожи на твою Артемиду, если ты не использовала их в полную силу, то советую опробовать, тебе понравится. Что же касается ее образа, могу с уверенностью заявить, вещей у нее практически не осталось, но кое-что я все-таки приберег, — и повел меня к себе в комнату.
И как всегда было в детстве, я чувствовала себя в его комнате, словно я в непробиваемой крепости. А когда была маленькой и чего-то боялась, то представляла, что это мой замок, где меня никто не найдет, а дедушка мой рыцарь, который защитит меня от злого дракона, укроет и спасет в случае беды. Все эти детские воспоминания сейчас кажутся глупостью, но тогда это была сказка, в которую мы с дедом играли с удовольствием.
Открыв сундук, стоящий в одном из углов, он достал то, во что была одета женщина на картине. Традиционное на тот момент одеяние, только с легкой, но прочной кольчугой на теле, защищающей от стрел и легкого магического воздействия. Кольчуга не сохранилась, а вот одежда да, и ее я хотела надеть на праздник. Все-таки герой войны — это повод гордиться нашей семьей. Отблагодарив деда и пообещав беречь наследие бабушки, ушла к себе в комнату. Отчистить заклинанием, немного освежить и готово.
Отступление Инквизиторы никогда не отступаю. Это не девиз, а констатация факта. Если они решили кого-то в чем-то обвинять, то докопаются до самых грязных тайн. Но сегодня миссия у них была совершенно другая. Не пытать, с целью выведать интересующую их информацию, а проверить наводку, которую им подкинули в Вестере, городе королевства Раэргард, где ни так давно погиб один из лучших охотников. По словам очевидцев и слухов, в которые их посвятили, подозреваемой стала девушка, работающая с ним в паре по одному запутанному делу. После окончания которого, и нашли его бездыханное, пришпиленное к стене тело.
Были подозрения, что это она отомстила за смерть главы Сумеречного клана вампиров, с которым она дружила, и который помог бы раскрыть это дело, если бы не охотник. Но девушка вину не признала, точнее ее признали жители клана, решившие отомстить за убийство их главы. Для этого трое братьев ордена правды и направлялись во владения сильфов. Так как девушка была на половину сильфом и поехала она, после закрытия дела именно к нему.
Когда братья прибыли к дому сильфа, где по словам местных жителей, и обитала искомая ими девушка, было темно, но их это не пугало, наоборот, это должно пугать тех к кому они наведываются, таковы обычно предрассудки.
— Святая инквизиция! — Громко произнес старший из троих братьев по сану. <tab>Удивительно, но в соседних домах не зажегся даже маленький свет,
